Вы, как гимназист, засмеялась тогда артистка.
«Будешь тут им, когда ни дня ни ночи покоя», с горечью подумал Шатров.
И вот ноги снова несли его к ней. Повертев щеколду, Георгий услышал злобный лай собаки. Прошло несколько минут.
Кто? спросил знакомый голос.
Это я, Шатров, ответил он.
А, очень рада.
В проеме калитки появилась улыбающаяся Кузовлева. На плечи ее была накинута легкая шаль-паутинка.
Я к вам... ненадолго, сказал Шатров.
Пожалуйста...
Георгию показалось, что в ее глазах мелькнула растерянность. «Стесняется, что ли, меня?» подумал он, шагая за ней в дом.
Только у меня, Георгий Иванович, не прибрано. Встала поздно.
В комнате, куда артистка завела Шатрова, все говорило о быте незамужней женщины. На комоде стоял трельяж, возле которого грудились флаконы с духами, коробки с пудрой, шкатулки. Всюду были вышивки, кружева, фотографии. Над кроватью висел гобелен, изображающий охоту на оленя.
Садитесь, пригласила Галина, пододвигая венский стул. Хотите чаю?
Нет, спасибо, я ненадолго. Вот пришел посмотреть, как вы живете.
Да как живу? Одиноко, скучно. Работа не в счет. Там я устаю.
Хозяйка-то где?
Уехала к сыну. Он у нее в губернском городе живет.
А где ваши родные?
Галина вздохнула.
Потеряла во время гражданской войны. Здесь вот зацепилась и живу.
Вам бы учиться!
Да вы что? Еле-еле на жизнь хватает.
Тогда надо мужа богатого искать, пошутил Шатров.
Кто из порядочных мужчин возьмет трактирную певичку? А за плохого не хочется идти.
Да, неопределенно протянул Георгий и мысленно выругал себя: «Тянет тебя за язык. Женщине и так горько». Помолчав, спросил: Когда вы, Галя, с Савичевой познакомились?
Когда? Уже не помню точно. Как будто зимой прошлого года. Да, да. Она тогда нарядная пришла в «Париж» и сразу бросилась всем в глаза. Потом снова появилась. Как-то пригласила меня к своему столу. Тогда мы и познакомились.
Она с мужем приходила?
Все больше одна или с подругой.
А кто ее подруга?
Знаю, что зовут Раисой, а больше мне о ней ничего не известно. Да что-то ее уже не видно в «Париже».
Бывали с Екатериной другие мужчины?
Как-то неудобно сплетничать.
Галина отвечала немногословно, со слабой улыбкой. «Боится, подумал он, или устала. Работа у нее утомительная».
Ну, а с Елизовым давно знакома Савичева?
Не знаю...
«Пора идти», решил наконец Шатров. Однако уходить ему не хотелось. В обществе красивой скромной женщины было хорошо, уютно.
Вставая, он вдруг заметил на подоконнике у края шторы пепельницу с окурком. «Так вот почему она сдержанна, промелькнуло в голове у Шатрова. У нее бывают мужчины». Что-то вроде ревности шевельнулось в его груди. Заметив его взгляд, Кузовлева зябко повела плечами, зевнула. Георгий стал прощаться, извиняясь за беспокойство.
Когда он ушел, из соседней комнаты недовольный мужской голос спросил:
Кто там еще к тебе приходил?
Рассматривая себя в трельяж, Кузовлева лениво ответила:
Шатров, мой дорогой, Шатров, заместитель начальника угрозыска.
Что, втрескался?
Не знаю... Может быть.
Глава семнадцатая
По городу ползли самые различные слухи. Уверяли, что ночью на улицах появляются на ходулях люди в саванах. Они пугают запоздавших прохожих до обмороков, а затем грабят. Рассказывали о зарытых кладах, которые разыскивают теперь бывшие их хозяева. Кто-то настойчиво внушал обывателям мысль, что милиция будет арестовывать всех городских коммерсантов. В распространении сплетен чувствовалась опытная рука.
Нутром чую: спешит Волкодав, говорил Боровков Парфену. Догадывается, что мы обкладываем его со всех сторон. Он здесь, в городе, это подтверждает и Лисин. А вот насчет Елизова я стал в последнее время сомневаться.
Они сидели в кабинете Парфена, в который уж раз перебирая все варианты ликвидации банды Луковица.
Почему, Иван Федорович? удивился Трегубов. Его ж видела артистка из варьете.
Давай, Парфен, рассуждать так. Со дня убийства Савичева прошло без малого две недели. Где находилась в это время его жена Екатерина? В глубоком подполье? Сбежала? Так по крайней мере старались нас уверить. И вдруг она открыто появляется в библиотеке городского сада. Да еще с кем: с Елизовым! Тебе же известно, что после ареста Луковина он благополучно драпанул и до сих пор известий о нем у нас не было. Выходит, находился в уезде? Но Елизов не из тех мужиков, которые любят тихо сидеть, да еще так долго. И вдруг он выплескивается в такой момент, когда мы со всеми фонарями разыскиваем Волкодава. По телеграфу его вызвали, что ли? Поэтому у меня появилась мысль: уж не отводит ли сам Луковин нас от себя за счет своего друга? Дескать, ищите Елизова, а не Волкодава.
Да-а-а, дела, сказал Трегубов. Значит, Елизов легенда.
Все возможно, Парфен.
Выходит, артисточка... того?
Что «того»? Предположение еще не истина. Я хотя и сомневаюсь
в Елизове, но со счетов его не сбрасываю. Теперь, Парфен, насчет осведомителя. Лисин тоже подтверждает, что кто-то у нас работает на Волкодава. Наши с тобой подозрения пали на Гришина. Давай, будем его изолировать.
Мы с Шатровым решили командировать его дней на десять в губернский город. Якобы для изучения опыта. Я уже звонил по этому поводу заместителю по кадрам.