Ну какое же это благо, развёл руками Андрей, если в одночасье могло рухнуть всё, что я создавал годами.
Рухнуло?
Нет. Слава Богу, пронесло, при этих словах рука Андрея сама поднялась и перекрестила хозяина. Андрей немого опешил.
Отец Василий при упоминании
имени Божьего тоже перекрестился.
Вот видите, тихо сказал он. Вы сами не заметили, как воздали хвалу Господу.
Да что вы! с усмешкой возразил Севастьянов. Это расхожее выражение в нашем языке. Мы порой не задумываясь, вставляем его в речь.
Не буду с вами спорить, сказал отец Василий. Может быть, вы расскажите мне подробнее, какие события так разгневали вас?
Андрей Владимирович на мгновение задумался, затем слегка взмахнул рукой и стал рассказывать отцу Василию обо всех перипетиях сегодняшнего дня. Андрей рассказывал страстно, эмоционально. Подобное было ему несвойственно. Он прагматичный и выдержанный человек, как правило, вёл себя сдержанно. Этого требовало не только его воспитание, но и род его деятельности. Севастьянов рассказывал совершенно незнакомому человеку вещи, которые в его деле положено держать за семью печатями. Он даже не замечал любопытства другого Севастьянова, стоящего рядом. А Андрюха-моторист, слушал тёзку и такие же негодования испытывал к событиям произошедшим сегодня с ним.
Так о каком благе вы теперь скажете, отец Василий? закончил своё повествование Андрей Владимирович вопросом.
Попробую вам ответить, всё так же невозмутимо рассуждал священник. Смотрите, вы живой, здоровый стоите передо мной. Никакая хворь не овладела вами. На вас хорошая одежда. В порту вас ждёт дорогая яхта. У вас также много возможностей, как было до сего дня. Вы ничего не потеряли из того, чего нельзя возместить. Поэтому я сделаю такой вывод: Ангел-хранитель, посланный вам Господом, спас вас от чего-то более опасного и сокрушительного. Вы не учитываете это?
Андрей задумался. Он поднял голову и посмотрел под купол церкви, будто надеялся услышать там подсказку. Ему даже показалось, что кто-то смотрит на него сверху и оттого, что он ответит, определит последующий ход его жизни.
Нет! вдруг затряс головой Андрей. Нет! Это мистика какая-то. Спасибо вам за содержательную беседу. Приятно поговорить с умным человеком. Я, пожалуй, пойду.
Так ничего и не попросив у Господа? сказал священник, пристально глядя в глаза Севастьянову.
Отчего же! Андрей задумался. Опять посмотрел под купол и сказал. Я бы очень хотел, чтобы Господь поменял мне Ангела. Потому что мой плохо делает свою работу.
Странная просьба, покачал головой отец Василий. Но думаю, что если вы действительно этого желаете, Бог вас услышит. В добрый путь, сын мой. Да хранит вас Господь.
Священник перекрестил Севастьянова и, отвернувшись к иконе, начал молиться, едва заметно шевеля губами.
Севастьянов неторопливым, но твёрдым шагом направился к выходу. Он шёл не оборачиваясь. Его совсем не удивило то, что на пути Андрей не встретил ни одного человека. И храм, и прилегающая к нему территория были пусты. Только когда Севастьянов выходил на улицу его окликнул слабым больным голосом тот самый калека, который просил помолиться за его исцеление.
Мужчина, вы не забыли попросить Господа обо мне?
О тебе? Севастьянов удивился. Он совсем забыл о просьбе бедного калеки. Ой! Ты знаешь, давай я лучше дам тебе денег. Покушаешь, купишь себе новую одежду, костыли нормальные. Сколько тебе надо?
Не нужны мне деньги! взгляд калеки стал вдруг колючим. Я просто просил вас, сделать доброе дело. Вы забыли. А надо было всего лишь замолвить слово за Андрея.
Послушай, Андрей подошёл к несчастному и присел около него на корточки, у меня сегодня очень тяжёлый день. У меня вот такая квадратная голова. Немудрено, что я забыл про твою просьбу. Ну прости. Хочешь, я вернусь и попрошу Бога о твоём исцелении?
Нет! Не хочу, калека отвернулся от Андрея и как бы про себя произнёс. Я бы очень не хотел, чтобы когда-нибудь к простой просьбе этого человека отнеслись так же безучастно.
Да не обижайся ты! пытался наладить контакт Севастьянов. Я всё-таки вернусь.
Не надо! Это уже будет по принуждению, возразил калека. Идите уважаемый, у вас впереди много испытаний. Вам бы с ними справиться.
Андрей вдруг столкнулся взглядом с калекой. Это не был взгляд больного человека. Это были глаза человека, не страдающего тяжёлым недугом. Взгляд был суровый и пронизывающий насквозь. Андрею стало не по себе. Его бросило в пот. Круглые липкие капли стекали по вискам к подбородку и коварно забирались под крепкий воротник белой рубашки. Севастьянову даже показался в глазах калеки какой-то дьявольский блеск. Андрей встал и сделал шаг назад.
Вам надо идти, мужчина. Вас ждут, монотонно произнёс калека.
Севастьянов повиновался. Через полминуты он уже сидел в прохладном салоне «Шевроле». Ричард
удивился, увидев в глазах шефа растерянность.
How are you? с тревогой спросил помощник.
Всё нормально, Ричи, ответил Андрей, смахивая платком пот с лица. Поехали в порт.
А тем временем, другой Андрей Севастьянов дождавшись, когда отец Василий закончил молитву, обратился к нему: