Над дорогой клубится пыль, поднимается высоко, становится золотой от солнечных лучей.
Изредка попадаются у дороги деревья, бросается в глаза сочная зелень липы, белёсое серебро ивы, чернота ели.
Касьян бежит, страшится не увидеть того, за кем гонится, и увидеть его тоже страшится. Но задержаться или повернуть назад он не волен. Его обуревают смешанные чувства он испытывает восторг, ужас, любопытство, тоску и всё сразу.
Впереди появляются несколько человек, занятых работой. Как он сразу их не заметил? Эти люди строят дорогу, подводят под неё бревенчатое основание, укрепляют булыжниками.
Вы Белого оленя не видели? выпаливает Касьян.
В жизни от него бы сразу шарахнулись в сторону от такого вопроса.
Но тут на него смотрят равнодушно и устало, потом один, в серой рубахе, утирает пот со лба и машет рукой вдаль, туда, куда ведёт дальше дорога.
Туда побежал.
Касьян благодарно кивает и бежит дальше, мучимый невыносимым томлением.
Проснулся он с этим же чувством тоски, которая понемногу отступала, по мере того как откатывали от него волны сна и выплывал из мглы надёжный берег житейских забот. Но смутное, потустороннее, не хотело оставлять его в это утро и вновь настигло на пути из Балги.
Шёл он один, пешком.
Было прохладно, свежо, в низинах лежал густой туман. Дубрава шелестела. Дорогу здесь было видно лишь на несколько шагов вперёд.
Касьян уже бодро прошёл через несколько таких низин, когда ему стало чудиться впереди постукивание копыт.
Остановился, прислушался. Стук затих. Двинулся дальше снова слышится.
Поднялся выше, где туман редел, остановился. Простоял пару минут, передыхая, вслушиваясь. Стук словно дразнил, повторялся то с птичьим чириканьем, то с порывом ветра не поймёшь, то ли он есть, то ли кажется этот стук.
Ну ладно же!
Касьян спустился вниз. Туман здесь был особенно густ. Журчал негромко ручей, Касьян с трудом разглядел ведущий через него мостик. Встал, оперся на перила, замер.
Что я здесь делаю? Если то, о чём я думаю, правда, то почему я здесь? Почувствуешь, что Белый олень рядом беги!
Но он не мог противостоять этому искушению, словно в сегодняшнем сне. Оно поработило его волю.
Звук, тревожащий его, зазвучал сверху ясно, отчётливо, это был именно стук копыт, и ничто другое.
Ах, так?
Он взбежал на горку, вырвался из этой ложбинки, заполненной туманом. Белёсые клубы вдруг сразу оборвались. Они остались за его спиной, заполнив низину, словно озерцо. А перед Касьяном простиралось открытое пространство, неяркое, укрытое сверху светло-сизыми облаками. Впереди возвышалась большая бревенчатая постройка, житница, наверно. За неё заворачивала дорога, и вновь послышался Касьяну цокот копыт.
Касьян рванулся, совершенно забыв наставления Иринея, кинулся к житнице, дальше уже не скроешься, всё открыто. Он должен был увидеть, что за поворотом!
И увидел бы.
Но когда он повернул за угол и вскинул голову, всматриваясь, в тот же миг в сизом небе полыхнула тонкая стремительная молния, острая, как игла
Он крепко зажмурился, прикрыл глаза ладонью. А когда вновь обрёл способность видеть и обвёл взглядом окоём ничего и никого вокруг не было. Лишь купы деревьев чернели в поле.
Задыхаясь, Касьян присел на кстати подвернувшийся валун у дороги. Сердце стучало. Способность рассуждать возвращалась к нему.
Был ли то Белый олень? Или игра его воображения? Нет, стук копыт был слишком отчётлив. Или заплутавшая лошадь? Куда она тогда делась?
Он запустил пальцы в спутанные волосы, стиснул лоб ладонями.
Если то был Белый олень, смог бы он, Касьян, дальше продолжать своё путешествие? Смог бы он выполнить доверенную ему задачу? Вряд ли. Легко же его завлечь!
Касьян долго так сидел и корил себя за легкомыслие. Надо сперва дело сделать, а потом уже за мечтой гоняться.
Ладно. Он стиснул зубы. Что бы это ни было пронесло. В следующий раз надо лучше владеть собой.
Вскочил, закинул мешок на плечо, поправил пояс с мечом.
Его ждал Изберилл.
Глава 5
«Ко мне, корабельщик, ко мне!
В подводных дворцах из берилла
Мы счастливы будем вполне!»
Н. Заболоцкий
Изберилл. Торговые ряды. Скоморохи
Великий град Изберилл стоял на своём месте уж больше тысячи лет. Как и другие города, он вырос из маленького поселения, люди селились в нём, рождались, жили и умирали, на него нападали враги, к нему подступал голод, его терзала чума, в нём играли свадьбы, в нём собирали ополчение, в нём праздновали победы, в нём казнили преступников, он застраивался теремами и дворцами, украшался фонтанами и статуями, погибал и возрождался ежедневно.
В общем, много чего происходило в столичном граде. Все дороги Трилады вели в него, как и положено.
Касьян, признаться, оробел при виде этих стен. Он видел громадные белые ворота, перед ними стояла стража, но она не препятствовала никому входить в город. Однако Касьян медлил. Стоял у обочины и растерянно глазел
по сторонам.
Э-эй, посторонись! в паре шагов от него с грохотом пролетела разукрашенная крытая повозка, запряжённая четвёркой лошадей.
Касьян отскочил.
Подай грошик! вскрикнул появившийся откуда-то нищий в лохмотьях.