Защитником слабых,
Опорой невинных.
Звенел молот.
Кузнец вынес его на свет, во двор, положил на лавку. Грозное оружие, прекрасное в своей простоте. Лёгкое, прочное. Причудливый узор на лезвии. Пара зелёных камней на рукояти. Широкий дол почти по всей длине клинка.
Ириней взял меч в руку, повертел так и этак. Взмахнул несколько раз. Со свистом рассёк воздух.
Совершенство.
Я оставил одно отдельное звено, буркнул кузнец. На шею повесит, амулет будет. Я прокалил его в горне, если там зло было ушло оно.
Ириней взглянул на него с удивлением. Потом широко улыбнулся.
Отличная мысль, кузнец. Как же я сам не догадался? Не могу передать, как я тебе благодарен.
Тот махнул рукой, достал трубку. Произнёс добродушно:
Ладно, я парня знаю с детства. И потом, у меня тоже есть сын. Я понимаю.
Ириней озадаченно сдвинул брови. Опустил меч.
О чём ты?
Кузнец не спеша набивал трубку.
Волнуешься ты, вижу. Как сын ведь он тебе. Ты ж его вырастил.
Ириней отозвался не сразу. Ещё раз взглянул на меч, сунул за пояс. Медленно сказал:
Может, ты и прав. Не думал об этом.
Ну подумай на досуге, чародей. За работу денег не возьму. За камни на рукояти можешь дать пару монет.
Может, зря он его отправил?
У колодца Ириней столкнулся с бабушкой Марой.
Здравствуй. Получилось? деловито осведомилась она.
Что получилось? переспросил он непонимающе, погружённый в свои мысли.
То, что кузнец делал.
Откуда ты знаешь?
Так он заходил ко мне, кузнец. Спрашивал совета, как защититься от колдовского морока, пока ковать будет. Сплела я ему нужные слова. За слова разум всегда может держаться.
И после этого меня в этой деревне обзывают чародеем, проворчал Ириней, вытаскивая меч. Показал оружие бабушке Маре на вытянутых руках.
Хорош. Она с интересом, внимательно, осмотрела меч. Не понимаю я, конечно, где уж мне, но, наверно, хорош. И всё же скажи мне, Ириней
Что?
Почему отправляешь его одного? Почему не едешь с мальчиком?
Он хотел ответить односложно, но зачем-то всё-таки пояснил:
Так нужно. Кто-то должен быть здесь, а кто-то там. В определённый день, в определённое время.
А-а
Бабушка Мара понимающе покивала.
Спросишь, почему не еду сам, а посылаю его? хмуро сказал он.
Она улыбнулась. В уголках рта нарисовались морщинки, похожие на маленькие лучики, и лицо её словно осветилось. Отблеск этого света упал на него, и он облегчённо выдохнул, вдруг уверившись, что поступает правильно.
Это ясно, без тени сомнения ответила бабушка Мара. Конечно, он хочет ехать. Пора повидать мир.
Глава 4
Мне страшной смертию грозил
Но я его предупредил.
М.Ю. Лермонтов, Мцыри.
Ожерелье
Первой остановкой на пути Касьяна в столицу было Ожерелье. Ожерелье большое, по сравнению с Синью, поселение, окружённое множеством небольших прозрачных озёр в каменистых белых ложах. Отсюда и пошло название.
С холмов эти озёра выглядели как капли жидкого серебра.
Из одного из этих озёр вытекала неприметным ручейком Искрень, которая вливалась потом, далеко отсюда, в Талу, собиравшую воды множества рек и речушек Трилады и разливавшуюся у Изберилла в могучий поток, неустанно стремившийся далее, к скалистым берегам Талаяма.
В Ожерелье проводили ярмарки, здесь бывало в эти дни многолюдно и весело, приезжали люди издалека, купцы, воины, странствующие музыканты, ремесленники из окрестных деревень, шумели, торговались. Касьян бывал здесь раньше только в такое время и сейчас удивился затишью. Всё спокойно, почти как в Сини, только дома побогаче.
Пришёл он сюда к вечеру, обосновался на постоялом дворе. То ли из-за безлюдья, то ли из интереса к его мечу и положению с виду не землепашец, не ремесленник, не воин, а кто тогда? ему выделили за гроши целую комнату. Касьян пристроил вещи один маленький мешок и спустился вниз перекусить.
Вошёл,
поздоровался, скромно сел в углу. Попросил, что можно быстрее подать. Хозяин сразу метнул на стол кружку медового хмельного напитка, непонятно откуда извлечённую, в кармане, что ли держал её? И поинтересовался:
Рыба пойдёт? Окуньки в сметане?
Да, пожалуйста.
Из-за обилия озёр в Ожерелье всегда была пропасть рыбы.
Хозяин скрылся.
Касьян отхлебнул из кружки. Медовуха была сладкая, пенистая. Вытер губы тыльной стороной ладони.
Он чувствовал на себе взгляды. Новое лицо. Наверняка сейчас кто-то обратится.
Так и вышло.
Приветствуем, путник, окликнул его человек из-за стола напротив. Я мельник из Каримы. А ты откуда?
Он был крупный, рыжеволосый, в сером кафтане, с добродушным лицом. Рядом сидела его жена, дородная, с белоснежной кожей, в тёмно-зелёном дорожном платье, украшенном вышивкой.
Я из Сини, ответил Касьян.
Из Си-и-ни, протянул мельник. На лице его жены столь явно отразилось разочарование, что Касьяну стало смешно. Тогда новостей ты, наверно, не знаешь.
Не знаю, согласился Касьян. А какие новости?
Мельник захохотал.
Так вот у тебя хотели спросить. Думали, ты издалека откуда-то. Выглядишь ты не по-здешнему.
Он смеялся так заразительно, что сразу расположил к себе. Касьян улыбнулся.
Погоди, сказал мельник, отсмеявшись, а кто ж ты там будешь? Я в Сини многих знаю.