Ошарашенный Касьян смотрел на книгу, теребя губу. Какая-то мысль вертелась рядом, но он никак не мог её ухватить.
То есть, книга заколдованная? Из-за этого в ней можно писать только чернилами, в которые пот и кровь содержатся, правильно?
Правильно, отозвался Ириней, внимательно разглядывая выведенный собственной рукой ряд каллиграфических букв.
Касьян положил ладони на колени и тоже уставился на эту строчку.
Я вот думаю.
Что?
А если взять другие составляющие? Если обмануть книгу?
Сказал и сам перепугался. Ириней посмотрел на него как-то странно, очень внимательно.
Продолжай.
Например, пот. Если просто добавить соли? Тогда получатся нужные чернила? выпалил Касьян, которому после такого кощунства терять было уже нечего.
Учитель продолжал на него смотреть, молча, выжидательно.
Может, я что-то не то говорю? голос Касьяна упал. Тогда прошу прощения. У тебя и у у книги.
И тут Ириней улыбнулся и одобрительно кивнул. У Касьяна отлегло от сердца.
Хвалю себя, негромко сказал Ириней. Я не ошибся в тебе, Касьян. Но ты думаешь, я не пробовал? Пробовал. С солью так точно пробовал. Не вышло.
У Касьяна перехватило дыхание от восторга. Ему показалось, учитель говорит с ним как с равным.
Может, попробуем ещё раз? уже смело, звонко предложил он.
Заколдованные листы сияли снежной белизной.
Есть и оборотная сторона, буркнул Ириней. То, что в ней всё-таки написано, никакой силой не сотрёшь. Это не обычный пергамент.
А ещё её потерять невозможно. Потому мне её и дали. Конечно, она может исчезнуть на время, но рано или поздно всё равно всплывёт и вернётся в хранилище летописей.
Как? Она ж книга, ходить не умеет.
Найдёт кого-то, кто её туда доставит. Она влияет на людей. Ты ведь боялся её, я видел.
Боялся уныло протянул Касьян. Я однажды испачкал её случайно чернилами. И видел, как пятно исчезло.
Ириней только рукой махнул.
Книга, в сущности, безобидна. Она лишь защищает себя, и то, что в ней написано. Такие чары на неё наложены. Ей немного надо, пробежка, несколько капель крови пустяки. Конечно, если бы над ней нависла угроза, скажем, окажись она в горящем строении, то заставила бы кого-то рядом, невзирая на опасность, её оттуда вынести. Но её создавали не для причинения зла.
Значит, бывают и злые чары, - машинально отметил про себя Касьян, но спросил почему-то не об этом, а совсем о другом.
А золотое перо зачем?
Можно использовать и обычное гусиное, получается, написанное не стирается. Но это перо тоже нетеряющееся, подобно книге, возвращается к владельцу, что в дороге удобно. Собирают эти перья в местах, где гнездятся жар-птицы, птицы огненные, иначе пламеницы. Их, знаешь ли, приманивают на самоцветы. Пламеница падкая на всё блестящее, как обычная ворона.
Ириней всегда говорил об удивительных вещах, как о чём-то простом и само собой разумеющемся. Хотя песни про огненных птиц и в деревне Касьян слышал, но всегда думал, что это сказка.
Надолго хватит чернил? спросил Касьян у Иринея.
На несколько месяцев. А что, побегать захотелось?
Не очень. Но если надо
Нет пока.
Когда всё разъяснилось, Касьян перестал бояться. Только теперь он понял, как тревога тяготила его раньше.
Хотя он так и не осознал до конца, почему учитель так не любит волшебство. Ему самому оно казалось очень заманчивым.
Я не хочу, чтобы нечто совершалось по взмаху палочки. Я хочу узнавать причины, раздражённо говорил Ириней. Я хочу наблюдать, ставить опыты и делать выводы. Волшебство же не терпит умозаключений, оно необъяснимо
по определению. Те, кто им занимается, и не хотят ничего объяснять. Они стремятся нагнать побольше тумана, всё смешать, спутать, напугать.
Касьян не очень понимал.
А ты разве не делаешь по взмаху палочки? спрашивал он. Многое из того, что тебе подвластно, мне кажется чудом.
Потому что ты пока мало знаешь, отвечал Ириней. Но человек стремится знать больше и поделиться этим с другими.
И как-то во время такого разговора, неоднократно повторяемого, вдруг поинтересовался:
Ты бывал в нашей пещере?
Заходил, удивлённо ответил Касьян.
А туда, вниз?
Нет. Чуть-чуть прошёл, но там же тьма непроглядная.
Пойдём. Ириней встал. Я тебе кое-что покажу.
Он открыл кованый сундук, порылся в нём, достал несколько толстых свечей.
Зачем столько? спросил Касьян. Нас же только двое.
Чем больше, тем лучше, сказал Ириней и заговорщически подмигнул.
Ход, уходивший влево из широкого грота в скале, был очень узкий. Ириней со свечой шёл впереди, Касьян за ним. Казалось, что извилистый каменный путь вот-вот закончится тупиком. Но через пару минут осторожного движения по подземному коридору стены резко разошлись в стороны, явив взорам пришедших мрак.
Касьян остановился за спиной Иринея. Свеча, оранжевый язычок пламени в руке, слепила его, и он ничего, кроме неё, не видел.
Поставь-ка свечу, распорядился Ириней и уверенно пошёл вперёд. Фигура его углубилась в темноту, но Касьян слышал шаги и видел мерцание огня. Чуть дальше Ириней остановился и начал зажигать другие свечи. Делал он это небыстро. Зажёг одну, поставил на возвышение, передвинулся, зажёг следующую.