Юноша сделал несколько шагов назад, облокотился о стену избы и медленно сполз по ней вниз. Он снова окинул взглядом окружающий его мир, и не увидев в нем ничего пугающего, с облегчением выдохнул. Луна ярко освещала поле и опушку за ним, ветер все еще покачивал раскидистые кроны, однако дождь больше не шел.
Все обозримое пространство юноши занимал густой лес. Он выглядел поистине зловеще в это время суток. Непроглядная тьма делала его таковым, давая безграничное раздолье для разгоряченной фантазии. Глаза сами дорисовывали устрашающие силуэты монстров и необычайно высоких людей в тенях деревьев, а ветер только усиливал эффект присутствия чего-то зловещего.
Все тело юноши сковало колючее оцепенение, как после страшного сна. Он сидел уже несколько минут на мокрой траве и всматривался в причудливые узоры веток, убеждаясь в отсутствии какой-либо опасности. Немного успокоившись, он поднялся на ноги и не спеша поковылял внутрь.
Огонь в камине уже потух, а на его месте осталась лишь груда тлеющих угольков. Единственным источником света в комнате оставалась догорающая свеча, стоящая на столе. Но сейчас и этого было достаточно.
Рука макнула перо в чернила и аккуратно вывела в тетради новую запись:
Сценарий первый: 11 апреля 1954 года падение человечества.
Глава 2
Начал он ее с отборного мата и продолжил рассуждениями о жизни. Столь бурную реакцию вызвал хилый жеребец, который валялся на дороге и судорожно глотал воздух. Старый Чаддар Саелдини, именно так звали купца, уже выезжая из Аюла понимал, что жеребцу оставалось не долго, но не думал, что настолько: конь подвернул ногу и был уже не в состоянии продолжить путешествие.
Двух дней не дотянул, с сожалением размышлял попутчик Чада, Эзопиан, Та и чего ты ожидал от коней, купленных за бурдюк того пойла. Как вспомню, аж в дрожь бросает. Спирт с сахаром. Фу при этих словах он закрыл глаза и вздрогнул.
Этого коня, как и его брата, Чад обменял у купцов из Аюла на бочку отстойного самогона. Учитывая худощавость и общий убогий внешний вид коней, рассчитывать на их долгую службу не приходилось.
Ты прав, ту бурду мы могли впарить только аюльцам. Им все равно что пить, в принципе, как и есть.
Но все равно жалко их: хоть бы выжили, добавил Эзоп.
Друзья рассмеялись. Жеребец бился в пыли, издавая жалобное мычание. Чад вынул меч из ножен, тяжело вздохнул и вонзил его прямо в сердце бедного коня, избавив его от мучений.
Теперь в караване оставалось лишь пять скакунов. В их числе было 4 молодых и сильных жеребца нимейской породы, выведенные специально для подобных походов. К тому же, в этот раз торговцы не стали забивать повозку да краев, делая скидку на жаркое лето и необкатанность новых жеребцов. Поэтому даже для такого количества лошадей, груз был вполне посильным.
В прошлом товарищи прибегали к услугам верблюдов, однако в последние несколько заходов от них было принято решение отказаться. Верблюды казались Эзопу слишком глупыми созданиями, к тому же в них не было души. Чад пропускал подобные рассуждения друга мимо ушей, но после гибели их главного верблюда Гоши, он тоже перестал воспринимать других ему подобных. На удивление, даже Эзоп относился к Гоше с уважением. Гоша был поистине крупным и сильным самцом, однако неведомая болезнь унесла жизнь и этого красавца. Потерю тяжело переживали оба друга и приняли решение попробовать перейти на лошадей.
Новый способ передвижения предполагал наличие радикальных изменений. Для коней требовался гораздо больший запас провизии, а возить тяжелый груз верхом на них бы не получилось. Поэтому была найдена и куплена особенная тележка с необычайно широкими колесами, которые не позволяли повозке проваливаться в песок. К тому же, поверхность колес была покрыта каучуковым составом с выступами на нем, что улучшало сцепление с землей и общие ходовые характеристики. Ко всему этому Чад решил доработать этот чудо-транспорт и привинтил небольшую двухколесную тележку сзади, Она было прикреплена к поворотному механизму, из-за чего повторяла движение главного прицепа и не мешала перемещению состава.
Длительные походы в пустошах Ханги были настоящим испытанием для животных, даже таких выносливых, как лошади. Жеребцы гибли либо от жажды, либо от изнеможения. Вечная жара и засуха не оставляли шанса ни слабым людям, ни хилым животным, поэтому полагаться на кого попало было опасно. При худшем раскладе пришлось бы тащиться по пустыне пешком, чего ни один из путников не желал. Спустя несколько месяцев упорных поисков и торгов идеал был найден: им оказался нимейский пустынный скакун. Эта порода как никакая подходила для длительных походов: жеребцы отличались недюжинной выносливостью и силой, к тому же они могли продолжительное время обходиться без воды и еды.
Шагая по пустыне и вытирая пот со лба, Чад в очередной раз убеждался в суровости здешних условий и правильности своего выбора насчет лошадей. Из-за непригодности для земледелия, большая часть Ханги оставалась незанятым клочком земли, а точнее песка. Она не принадлежала ни к одному государству и была своеобразной границей между Центром и Южными землями. Не удивительно, что эта пустыня являлась пристанищем для