Что-то слабо блеснуло в лодочке нежной ладони девушки.
Когда ты усомнишься в искренности чувств своей избранницы, подбрось монетку. Выпаду я значит тебе повезло, а нет значит
не судьба.
Златокудрое лицо приблизилось к юноше, заполняя всю вселенную. Он сглотнул и закрыл глаза.
Вставай, Джулиано, ну и здоров же ты дрыхнуть. Наши уже почти все ушли в «Последний ужин». Старик-управляющий просит за обед десять аргентов. Расплатись и присоединяйся, неприятные слова Пьетро выдернули юношу из уютных объятий сна. Он резко сел на горячем ложе, ощущая, как помимо воли сжимаются его кулаки.
Спокойно, дружище, лицо де Брамини растянулось в хитрой улыбке, я пошутил. Плохо же ты обо мне думаешь. За всё уже заплачено из собранных в Колизее средств.
Джулиано искоса посмотрел в нагловатое смеющееся лицо Пьетро, шумно выдохнул и разжал ладони. Что-то со звоном выпало из его руки и запрыгало по бело-голубой мозаике. Низенький фехтовальщик ловко прихлопнул это нечто голой пяткой, поднял и протянул де Грассо. На ладони юноши блеснула монета счастья, подаренная Ваноццо. Джулиано покрутил её в руках: на одной стороне красовалась голая женщина, замершая в откровенной позе, на другой была выбита девятка.
Глава 19. Страдания Джулиано
Весёлая компания, залившись вином и пивом под самую гарду, едва стоя на ногах, лишь с рассветом ввалилась в стены родной школы.
Недурно гульнули, и-ик! нетвёрдым голосом заметил де Ори. Смотри, как я могу.
Он взял вихляющий разбег и попытался вскочить на узкую каменную оградку шириной не более ладони, отделявшую цветочные заросли от остального дворика. В результате силициец запнулся, промахнулся и свалился на взрыхлённую землю, мимоходом обрушив верхнюю часть заграждения на нежные бугенвилии.
Джулиано пьяно засмеялся, но, чувствуя непреодолимую дурноту, тут же скрючился над клумбой пышной герани, и его неудержимо вывернуло на ухоженную грядку маэстро Фиоре.
Ведро ледяной воды заставило де Грассо вернуться в чудовищную действительность, наполненную яркими солнечными лучами, резкими ноющими звуками, головной болью и рвотными позывами. Суровый маэстро де Либерти с поджатыми губами и пустой бадейкой возвышался над ним безжалостным ледником недосягаемого Лимоса.
У вас полчаса, чтобы встать! Жду всех во дворе, холодно процедил сеньор Фиоре.
Отпущенного времени Джулиано едва хватило на то, чтобы понять, на каком он свете. Мир кружился и давил на плечи тяжестью могильной плиты. Ощущая предательскую дрожь в ногах, он с трудом выполз на божий свет, поддерживаемый Ваноццо и его слугой Гастоном. Во дворе уже стояли, покачиваясь, с десяток самых крепких кутил. На лицах несчастных поблёскивали крупные бисерины липкого пота. Зловонный дух Ба́хуса плотным, осязаемым облаком клубился над обречёнными. Перед ними нервно расхаживал подтянутый и отвратительно свежий маэстро де Либерти. До полного сходства его с тигром в цирковой клетке не хватало только длинного полосатого хвоста, который, впрочем, с лихвой заменял ему меч в узких чёрных ножнах, больно ударяющий провинившихся по ногам при каждом резком развороте учителя.
Сеньоры, ваша пьяная выходка отвратительна! начал маэстро Фиоре, обвинительным перстом указуя на поникшие и изломанные цветочные головки. Сегодня вы подвели меня, а завтра подведёте Истардию! Нельзя служить Арею и Бахусу одновременно. Я не призываю вас перейти на хлеб и воду, подобно монахам аскетам. Во всём должна быть мера, сеньоры! Во всём! сеньор де Либерти глубоко вздохнул. Вы считаете, что деньги ваших отцов не позволят мне выгнать вас из школы? Вы глубоко заблуждаетесь! Когда я узнаю, кто изгадил мне клумбы и сорвал уроки, я буду безжалостен, маэстро остановился и ожёг колючим взглядом лица учеников, а до того вы все будете загорать тут на солнышке без еды и воды. Лучше признайтесь сразу, это облегчит вашу участь и избавит всех прочих от ненужных мучений.
Один за всех и все как один! икнув, отрезал бледный Пьетро.
Посмотрим, спокойно ответил маэстро, усаживаясь в плетёное кресло, стоявшее в прохладной тени под аркой первого яруса.
Де Либерти
щёлкнул пальцами, и к нестройной линии помятых учеников вышел слуга с хрустальным графином, полным ледяной воды и лимонных долек. Он неторопливо наполнил прозрачный бокал журчащей влагой, и на его стенках мгновенно проступила испарина. Маэстро Фиоре пригубил воду, блаженно закатив глаза. Он отставил кубок, раскрыл книгу и углубился в чтение, по временам прислушиваясь к тиканью больших часов, доносящемуся из столовой.
Джулиано облизал пересохшие губы, ощущая, как с трудом ворочается во рту распухший язык. Молодое летнее солнце пекло нещадно, словно горн в пору осенней страды в кузне деревенского старосты на его родине. Юношу мутило, в ушах нарастал пульсирующий шум, перед глазами плыли разноцветные пятна. Липкий вонючий пот стекал по его лбу, чертил грязные дорожки между дрожащих лопаток.
Закончив чтение, маэстро встал и прошёлся вдоль строя учеников с бокалом, до краёв наполненным сверкающей и искрящейся на солнце влагой. Кто-то из учеников сглотнул сухой комок, кто-то отвёл глаза. Остальные жадно проследили, как де Либерти медленно выливает драгоценную жидкость на раскалённые плиты двора.