Скот, удерживая Алину левой рукой, нащупал что-то у себя в кармане,
после чего радостно достал и кинул Миллеру. Ловко поймав, Миллер удерживал в руке телефон. Немного покопавшись, он протянул его ко мне экраном. От увиденной картины сердце замерло. Джеймс стоял в палате моей мамы и удерживал клинок возле ее шеи, с улыбкой смотря в камеру телефона, который он держал другой рукой.
Смотри, все твои близкие и родные люди у меня. Есть ли смысл так упираться? Ты же даже не понимаешь, на что способно кольцо? Вдруг оно больше декоративное? И ты так упираешься и рискуешь жизнями людей из-за простой побрякушки? произнес Миллер, продолжая нагнетать обстановку, демонстрируя Джеймса на экране телефона.
Тогда и ты не оскорбляй мой разум. Если бы это кольцо было простым украшением, навряд ли ты бы стал убивать столько людей, и я бы тут не валялся в крови, морщась от боли, произнес я.
Миллер замолчал, скривив злобную гримасу. Переведя взгляд на экран телефона, который Миллер продолжал мне демонстрировать, я увидел, что в палату мамы ворвалась Довлатова в сопровождении двух чтителей и в мгновение пронзила своим клинком Джеймса так, что острие вышло из его груди, и я заметил зелено- фиолетовые вены на клинке.
Ядовитый невольно произнес я.
Что? удивленно спросил Миллер, развернув к себе экран телефона.
Кажется, в ваших рядах подубавилось народу, с нескрываемой улыбкой произнес я.
Внезапно я услышал из телефона голос Довлатовой:
Андрей, ни в коем случае не отдавай им кольцо!
Миллер в тот же миг бросил телефон на пол и раздавил его ногой.
Это ничего не меняет! Девка все равно у меня! выкрикнул Миллер, после чего посмотрел на Скота, кивнув головой, указывая на пол рядом с собой.
Скот молча кивнул головой и медленно вместе с Алиной направился к лестнице, ведущей вниз.
Отпусти ее и меня и давай просто разойдемся. Я обещаю, что ничего никому не скажу и Довлатова тоже. Иначе ты же понимаешь, что придется ответить по всей строгости кодекса, произнес я, наблюдая как Скот вел к Миллеру Алину, с трудом передвигающую ноги, хотя было заметно, что она уже немного начала приходить в себя.
Да плевать я хотел и на кодекс, и на всех хранителей ваших поганых корпусов. Вас вообще не должно существовать. Наши предки были слишком добры, раздав ключи всему миру! произнес Миллер и, перехватив клинок в своей руке, острием провел по щеке Алины, оставив кровавый порез на ней. Советую отдать кольцо, пока ее милое личико не сильно пострадало!
Отпусти ее! истошно выкрикнул я.
Отпущу сразу, как увижу кольцо. Я тебе обещаю, если ты отдашь кольцо, я отпущу вас обоих, мне глубоко плевать на вас, важно только кольцо, более мягким голосом произнес Миллер, словно пытаясь меня уговорить.
Обойдя Алину с другой стороны, Миллер провел клинком по внешней части левого бедра. Штаны, в которых она была, рассеклись и из образовавшейся дыры виднелась такая же окровавленная полоса, как и та, что он оставил на щеке.
Не выдержав, я убрал руку от раны на животе, которая к тому моменту уже перестала кровоточить, и, засунув ее в карман, достал кольцо, немного измазав его своей кровью. Протянув руку вперед, на которой лежало запачканное кровью кольцо, я выкрикнул:
Вот оно, держи! Только отпусти ее!
Миллер улыбнулся и, покрутив клинок в руке, сделал несколько шагов ко мне, когда я заметил, что Алина пришла в себя и, глядя на меня сначала слегка вертела головой, в чем мне показалось, что она не хочет, чтобы я отдавал кольцо, а затем она кивала в сторону Скота и смешно закатывала глаза. Поняв ее намеки, я готовился атаковать Миллера. Однако не успел он дойти до меня нескольких шагов, как друг я увидел, как Алина схватила Скота за руку, которую тот удерживал у ее шеи, и, перекувырнув его вперед, она замахнулась рукой, в которой уже сверкал клинок, окутанный морозным туманом, и в следующую секунду она вонзила его в грудь Скота, который лежал на полу перед ней головой у ее ног.
Предсмертный всхлип отвлек Миллера, и он обернулся назад, чтобы посмотреть, что произошло.
Я тут же сжал кольцо в кулак и, притянув его к себе, быстро одел на средний палец правой руки, на который он оделся как влитой. В тот же миг в руке оказался блестящий клинок, который я заставил исчезнуть, перед тем как протянуть руку с кольцом.
Перекувырнувшись вперед, поднявшись с пола, резким движением вонзил клинок в живот Миллера. Миллер схватился за мою руку, и впервые я увидел в его глазах истинный страх, от которого во мне появилось чувство жалости к нему.
Алина, расправившись со Скотом, увидела меня, ранившего Миллера, замерла на месте.
Стой! Не убивай! хрипящим голосом произнес Миллер.
Назови мне хоть одну причину! злобно
произнес я, и весь скопившийся во мне гнев вырвался наружу, наполняя мое тело силой. Под натиском гнева я невольно начал крутить клинок в животе Миллера.
Миллер взвыл, но сквозь проступившие слезы и истошные стоны произнес:
Я назову! Назову тебе одну причину! И ты сам поймешь, что все, что я делал, было необходимо!
Алина медленно подошла к Миллеру со спины и приставила свой клинок к его шее, после чего кивнула головой, показав, что готова его убить в любой момент. Я, заметив ее решительность, слегка покачал головой. Я почему-то захотел выслушать Миллера, хотя понимал, что он мог тянуть время, чтобы потом вырваться или напасть на нас, но все же любопытство взяло верх.