Зайдя внутрь, я кинул взгляд на окно на обратную сторону дома. Старые деревянные оконные раны, как и двери, были покрашены белой краской, а небольшая форточка была открыта, отчего в комнате было холоднее, чем в остальной части квартиры.
У правой стены стояла односпальная кровать, а напротив нее стоял письменный стол. На столе были также разбросаны
бумаги, куски страниц из книг. По центру стола стояла старая пишущая машинка. Я сразу вспомнил про письмо и подумал, что оно было набрано именно на этой машинке. Увидев пустые чуть желтые листы бумаги, я еще раз в этом утвердился, потому что мое письмо было напечатано именно на такой же бумаге.
Глянув налево, я увидел большой коричневый лакированный шкаф для одежды в ближнем левом углу комнаты, которая, кстати, была примерно такого же размера, как и предыдущая. На удивление шкаф стоял закрытый, и складывалось ощущение, что к нему грабители, которые тут побывали, даже не притронулись.
Сделав несколько шагов, я тут же ударился коленом о комод, метр в выcоту и такой же в длину, который я сразу не приметил. Из него были вырваны несколько ящиков. Опустив глаза на пол, я обнаружил, что они лежали там прямо передо мной. Ящики были наполнены различными ключами. Причем на первый взгляд я заметил несколько весьма современных ключей, а также ключей, похожих на те, которые были у моей бабушки, которыми она закрывала дверь квартиры. Были там и ключи, похожие на тот, что был у меня в кармане, причем похожи крайне сильно.
Присев рядом с ящиками, я начал перебирать ключи. Их было больше, чем мне сразу показалось, их были сотни, если не тысячи. Звяканье ключами стояло по всей комнате, пока я в них рылся, пытаясь что-то найти, сам не зная что. Внезапно я остановился и понял, что единственное место в квартире, где может быть что-то ценное это здесь. Повернув голову направо, я уставился на комод. Оставив ключи в покое, я начал обшаривать полки комода. В первом же ящике я нашел нечто похожее на аптечку. Если быть точным, то в ящике просто валялась куча таблеток, мазей и бутыльков с лекарствами.
Открыв последующие ящики, я обнаружил нижнее белье, носки и прочие мелочи, и, конечно, все в ящиках было перевернуто и от аккуратности и следа не было. Однако они их хотя бы не вырвали из комода и не выбросили на пол, как ящики с ключами. По всей видимости, они их интересовали куда больше, чем дырявые носки деда, которые мне сейчас как раз и попались на глаза. Закрыв ящики комода, я направился к столу, пока Иваныч присел на кровать деда.
Думаешь, что все-таки найдешь что-то ценное?
Надеюсь, кстати, если бы ты помог, было бы куда быстрее.
А ты куда-то торопишься?
Я посмотрел на часы, и подходило уже к десяти часам утра. Переведя взгляд на Иваныча, я произнес:
Через час у мамы в больнице начнется прием для посетителей, и я хотел бы туда попасть.
Ну ладно, раз ты торопишься, произнес Иваныч, встав с кровати и развернувшись ко мне спиной, пока я сидел на стуле перед печатной машинкой деда, начал поднимать матрас.
Я с интересом развернулся еще больше к нему, внимательно наблюдая за его действиями. Подняв край матраса, он оторвал конверт, который был приклеен к нижней его части в районе головы. Он ловко оторвал конверт и, не раскрывая его, протянул мне.
Я с предвкушением взял конверт. Конверт был не толстым, что, конечно, меня расстроило, ведь это значило что-либо в конверте мало денег, либо их там нет вообще. Открыв конверт, я обнаружил пластиковую карту на имя деда и немного наличности около тридцати тысяч рублей.
Не густо. Единственное что можно попробовать проверить карту, с надеждой в голосе произнес я.
Боюсь, у тебя не получится. Данные о его смерти уже должны быть в банке, и его счета заморожены. И забрать оттуда деньги ты сможешь через полгода, когда его завещание вступит в силу.
От слов Иваныча меня покоробило. Я не знал таких нюансов во всех этих похоронных делах и бюрократических проволочках. Отчего стало грустно и казалось, что уже ничего интересного, кроме погрома в этой квартире, не найти.
Вытащив из конверта карту и деньги, я убрал в свой рюкзак.
Стол деда был с двумя рядами ящиков по своим краям. Открыв ящики, я там ничего особого не обнаружил, кроме старых карандашей, ручек, нескольких старых газет все также, как и везде, перевернутых вверх ногами.
Закрыв ящики, я, сидя на стуле, отодвинулся назад и внимательно посмотрел на стол и стоящую одинокую пишущую машинку, не считая нескольких рваных листов бумаги слева и небольшую стопку пустых листов, небрежно лежавших справа почти на углу стола.
Знаешь, у меня только сейчас возник важный вопрос задумчиво сказал я.
Это интересно! Что же за вопрос?
А чем вообще занимался дед? Я имею в виду, на что он жил?
Хм я не уверен, что могу тебе сейчас это сказать. Давай так, он работал с другими хранителями, пусть будет библиотекарем.
Ммснова все четко и яснону допустим. Я к тому, зачем ему эта машинка? Что бы мне письмо только написать? сказал я, указывая машинку.
Мы хоть и
были с ним довольно хорошо знакомы, но он со мной не всем делился. Я знаю, что он писал книги, но он никогда не говорил, где они, издал ли он их? Не знаю, правда Не пытаюсь уйти от ответа в этот раз, сказал Иваныч, улыбнувшись, вновь присев на кровать, обратно заправив ее, уложив матрас на место.