«Прекрасно! В тридцать девять лет впервые влюбиться и почувствовать себя моложе на неприличное количество лет Адри, ты вчера в игре спрашивала, кто моя первая любовь? Так вот она, родная моя Это ты И вот эта приятная нежная поволока, затягивающая разум, о которой пишут в книжках и в которую я не верил, теперь злорадно в отместку покрывает и растворяет и без того жалкий опыт в отношениях. Чувствую себя бестолковым мальчишкой, который искренне хочет порадовать понравившуюся ему девочку. Но не знает КАК, потому что она не даёт понять, чего ей хочется! Хотя нет, даёт, но именно это я пока не способен выполнить Наверное, поэтому она и остальное уже не просит».
Он до боли прикусил губу. Как же тяжело давалось это балансирование на краю клятых барьеров. Не рисковать любимой, не притягивать, строя из себя неприступного тюфяка, но и не отталкивать. Этот барьер резал его по живому, оставляя бесконечное желание вцепиться себе в волосы или в грудь Или в живот, чтобы вырвать из каждой клетки воспоминания об Архангельске, погасить огонь памяти
и стать свободным от кошмаров и возвращающих к реальности защит.
«Как же я хочу быть с тобой И для тебя! Всегда и во всём. Любить, заботиться и оберегать Милая»
Замечтавшись, Коннор сам не заметил, как уткнулся носом в её волосы, шумно вдохнув запах цветочных духов и на миг растворившись в чувствах. Адриана встрепенулась. И Дойл, поняв, как выглядит со стороны этот его порыв, тоже вздрогнул, широко распахнув глаза.
Ты спишь? почти шёпотом спросила Адриана.
А? хрипло отозвался Коннор, теряясь в словах.
Нет, ничего. Показалось, что ты уснул. Спасибо, я уже согрелась, и тоже чуть не задремала. Но нам лучше не спать. Температура всё же не слишком комфортная.
Она повернула голову, как бы невзначай потёршись щекой об его рубашку. Её собранные на затылке кудряшки растрепались. А глаза смотрели сонно и устало. Выбравшись из его объятий, она снова дёрнула плечами и обхватила себя руками.
Давай поговорим о чём-нибудь, чтобы не уснуть, предложил Коннор. Он-то и представить себе не мог, что уснёт, но вернуться из размышлений и успокоить разбушевавшийся коктейль чувств давно пора.
Да, давай, Адриана согласно кивнула и возвела глаза в небо, мечтательно спросив: Ты что-нибудь знаешь о звёздах?
Коннор чуть не поперхнулся. Хорошо, что Адриана смотрела вверх, а не на него. Он потёр нос, лихорадочно вспоминая, а что же он, собственно, знает о звёздах?
Ну, то, что это массивные небесные тела, состоящие из газа и плазмы, в которых в любую секунду нашего существования происходят термоядерные реакц
Коннор! Адриана посмотрела на него с притворным осуждением. Мы вроде хотели поговорить, чтобы не уснуть, а не наоборот. Это то же самое, если я тебе сейчас вместо какой-нибудь красивой археологической легенды, она выделила интонацией эти слова, начну рассказывать про особенности бальзамирования в древнем Египте.
А я бы послушал, Коннор пожал плечами. От такого точно не уснёшь, это же интересно. А легенда как баюкающая сказка на ночь.
Адриана так выразительно на него посмотрела и вздохнула, а затем снисходительно улыбнулась, что Дойл замялся. И снова почувствовал себя нелепым юнцом на свидании. Который сухо распрягает о том, что недавно выучил на уроках, в душе надеясь порадовать спутницу своей эрудицией. Тогда он не понимал, почему на него так странно смотрят, но теперь быстро сообразил, какую историю Адриана хотела бы услышать. Чуть не застонав от самого себя и своей недальновидности, он ещё больше стушевался. Даже захотелось приложиться головой о ствол дерева, почувствовав родство с дубом. Факты о звёздах Коннор мог бы долго рассказывать, но как-то не задались у него отношения с романтическими легендами, которые можно девушке рассказать, сидя под луной Хотя одна какая-то в памяти всё же всплыла, к его счастью.
Смотри, вот там созвездие Лебедь начал он. Есть такое предание, что оно символизирует бога Зевса, летящего к Леде. Громовержец был так очарован красотой девушки, что принял облик белоснежной птицы, чтобы не испугать её И Леда подпустила его к себе по мере рассказа интонация Коннора становилась всё мягче, как и его взгляд, рассматривающий Адриану, чьи глаза снова устремились в небо.
И в результате у них появились дети, тихо закончила за него Адриана. Видела картину да Винчи с вылупившимися из яиц детьми. Но легенда всё же красивая она немного помолчала и вдруг спросила: А ты никогда не смотрел на звёзды, думая о том, что это души умерших людей? Наблюдающие за нами с высоты.
Коннор засомневался, стоит ли рассказывать ей о детских глупостях.
«Ты уже о гелии и газе рассказал, романтик недоделанный, осадил он себя. Может, лучше её послушать?»
А тебе звёзды видятся душами? осторожно спросил Коннор.
Когда моей мамы не стало, мне было уже за двадцать. Я часто садилась в машину, выезжала за город и вот так подолгу всматривалась в небо. Рассказывала ей всякие небылицы. Не люблю я кладбища Не считаю нужным приходить именно туда, чтобы поговорить с близкими. Они везде и всюду, а, главное, внутри нас