Адриана полностью развернулась к нему и снова остановила движения рук, сцепив в этот раз пальцы на воротнике.
На мне уже есть куртка, которая не помогает, а на тебе останется одна тонкая рубашка. Сколько бы слоёв одежды на мне ни оказалось, я не согреюсь, пристально глядя ему в глаза, прошептала она.
Несколько секунд они, как заворожённые, смотрели друг на друга. От его тёплого дыхания по замершей коже Адрианы побежали мурашки.
Ты такой горячий, чуть громче проговорила Де Марко.
И это тоже нормальная температура моего тела, с запинками произнёс Коннор, глядя в её заблестевшие глаза.
Я о ресурсе.
Она нежно улыбнулась, стараясь не дрожать, а затем быстро развернулась и прижалась к его груди. Коннор охнул от неожиданности, но тут же сомкнул руки, притягивая к себе хрупкую заледеневшую фигуру. Натянул полы куртки и укутал в них Адриану настолько, насколько смог.
Они снова погрузились в длительное молчание, но Коннор постоянно задерживал дыхание, чтобы лучше прочувствовать, перестала ли Адриана дрожать. Её руки оставались холодными, несмотря на то, что он несколько минут активно их растирал.
Они всегда такие. Но спасибо, мне теплее, отозвалась Адриана.
Пожалуйста, буркнул Коннор, снова крепко прижав её к себе.
Он злился на неё. В такие моменты его до невозможности сильно раздражало то, что она снова пытается казаться той самой пуленепробиваемой Адрианой, которой он знал её до ранения. А ещё сильнее что он прекрасно понимал, что сам провоцирует такое поведение. Не отвечает на её чувственную мимику, жесты, а потом хочет, чтобы она обнажала перед ним своим слабости.
И он злился на себя. Чувствуя себя растерянным, совершенно не понимающим, как себя с ней вести. Адриана была совсем не похожа на тех женщин, которые ненадолго задерживались в его жизни. Не всех он сейчас мог вспомнить по имени, скорее, по каким-то другим ассоциациям. По просьбам или желаниям вроде: «Пупсик, я же говорила, что люблю вишнёвое мороженое, а ты купил малиновое!», «Ой, Коннор, а давай пойдём на мелодраму в эти выходные, а не на тот детектив, что ты хотел Ну, пожалуйста!», «Мне душно, ну когда ты уже купишь кондиционер?», «Мне скучно, сладкий, расскажи что-нибудь весёлое» Для него было нормой понимание, что его дама что-то может хотеть. Пусть это и шло иногда вразрез с его желаниями. Были у него и такие женщины, которые явно злоупотребляли этим его пониманием. И он не сразу улавливал, что представляет интерес для них как некий джинн, выполняющий исключительно их желания. И парадоксально, но стоило только не выполнить какую-нибудь очередную прихоть, в тумане растворялись они, а не он.
И вот этот скудный багаж опыта отношений никак теперь ему не помогал. Коннор абсолютно не знал, что делать с Адрианой. Легко было выполнять желания, когда их постоянно озвучивали или намекали на них. А теперь вон перед ним та, которая даже не может попросить его согреть её, продрогшую до самой души. Это же такая простая вещь, не какое-то дурацкое вишнёвое мороженое, от запаха которого у него зубы сводило, а от «приправы» к просьбе в виде «пупсика» глаз начинал дёргаться!
Хотя Коннор с трудом проглотил слюну, понимая, что проблема совсем не в слове, а в том, что ему его говорила та, чьё лицо он сейчас даже и вспомнить не мог. В памяти остались только вот эти противные сладости, сказанные с не менее приторной интонацией. Но скажи ему такое Адриана
«Да я точно спятил! Коннор сам поёжился, лязгнув зубами. Сейчас я ещё соглашусь с ней вишнёвого мороженого поесть».
Но всё же от одного воспоминания о ненавистном вкусе его тряхануло. Коннор с некоторым облегчением выдохнул, но от этого ситуация, доводившая его до безумия, легче не показалась.
Ему хотелось самому заботиться о ней, а вместо этого Адриана села за руль, когда ему стало плохо, купила таблетки, перестала беспокоиться, только когда он сказал, что ему получше, и то, судя по взгляду, не до конца Она разрешила ситуацию с Никки, позвав отца, приготовила ужин Она подумала о его спине, когда распределяла силы и ресурсы. С профессиональной или с личной стороны без разницы. Главное, что она учла это. И все эти моменты случились за один день! Про вчерашние массаж и оладьи лучше вообще не вспоминать. Особенно про массаж
Как человек, привыкший отдавать, а не брать, быть всегда сильным и окутывающим заботой не только близких, но и друзей, коллег, Коннор испытывал такой шквал эмоций, который напрочь смывал всю логику и стремление понять: ему больше приятно сейчас или неуютно, что он бесконечно принимает её заботу? Ведь он совсем не привык, что о нём вообще кто-то беспокоится. А все собственные жесты в её сторону сейчас казались ему недостаточными или несвоевременными. Ведь сидел истуканом у дерева, пока она мёрзла.
Из психологии тут же во взбудораженный ум понеслись какие-то постулаты про то, что любовь это не соперничество, не соревнование, кто лучше, больше и сильнее. Это баланс и гибкость. А ещё вспомнилось, что все этапы развития личности, характерные для определённого возраста, человек обязательно должен пройти. Иначе они настигнут его в более позднее время. От этого Коннор чуть нервно не захохотал, вспомнив, что именно пропустил в своей жизни напрочь и смирился с неблагополучным разрешением одного из этапов одиночеством.