Уильям покачал головой и присел на табурет, снова сняв очки и потерев глаза. Поднял тяжёлый взгляд на застывшего бледного Коннора, который играл желваками, глядя куда-то в пустоту. Не спеша продолжил:
И я действительно не знаю, как помочь дочери или вам. Это рвёт мне сердце. Не полезу в ваши отношения Но знаю, какой чувствительной может быть Адриана, насколько безрассудной, если дело касается близких. Чувства делают её уязвимой. Они опаляют её изнутри, а Адриане, как никогда, нужно оставаться сейчас холодной. Всю сознательную жизнь она носит ледяную броню, отстраняясь от близких, но теперь, когда она так ей нужна ради её же блага, Адриана больше не хочет быть той прежней собой. Я вижу это. Его глаза увлажнились. Знаю, какое у неё отношение и к чужой боли, и к теме доверия. Поэтому
боюсь только одного.
Уильям снова почесал уголок глаза, но на самом деле смахнул вот-вот грозящую скатиться слезу и продолжил говорить:
Если Адриана однажды узнает, что вы молча страдали и терпели боль, боясь всколыхнуть её силу и сломать барьеры, она вам этого никогда не простит Адриана готова жертвовать собой, но она не приемлет жертвы во имя собственного блага. Тогда она может выстроить новый барьер, который разведёт вас навсегда. И этот барьер тоже убьёт в ней жизнь, не в буквальном понимании. Ту, тщательно скрываемую за холодной оболочкой, тёплую и настоящую. Которой она не позволяла проснуться, но теперь, почувствовав оттаивание, больше не хочет её хоронить под осколками льда.
«Как и я подумал Коннор. Всю сознательную жизнь я считал, что любовь это сказки для романтиков. А теперь Кто я теперь? Тот, кто старательно старается уберечь внутри это чувство. И тот, кто умирает во сне, когда его выдирают из тела».
Коннор еле проглотил вязкую слюну. Отступил к кухонной тумбе, прислонившись к ней, и прижал раскрытую ладонь к солнечному сплетению, следом потерев живот. Под пристальным взглядом Уильяма, не сказав больше ни слова, быстрым шагом вышел из кухни. И, заворачивая в гостиную, столкнулся с Адрианой. Громко ойкнув, Адриана впечаталась носом в его грудь. Но ни он, ни она не поспешили сделать шаг в сторону или назад. Руки Адрианы непроизвольно сомкнулись у Коннора за спиной и проскользили по тонкой рубашке вверх к плечам. А его ладони вниз, к её талии. На несколько мгновений они тесно прижались друг к другу. Коннор, как в дурмане, опустил голову и уткнулся носом в макушку Адрианы. Время и пространство будто перестали существовать, а жар, прожигающий Коннора, наконец-то начал спокойно затухать. Дойл прикрыл глаза, с наслаждением выдохнув, и увидел в темноте ярко-синие брызги. Губы непроизвольно растянулись в улыбке, но уже через секунду Коннор распахнул глаза, испугавшись, что долгожданное возвращение родной стихии больше не сдерживает огненный напалм внутри другого сосуда.
Адриана? тихо позвал он.
М? Она чуть отклонилась и посмотрела на него чёрными зрачками, задумчиво улыбаясь.
Всё хорошо?
Всё ещё плавая где-то в мечтах и явно не желая расставаться с окутавшей сознание дымкой, Адриана кивнула.
Я тебя не отпущу. Он переложил руки на её локти, всматриваясь в лицо. Не отпущу одну в Лоуэр Шип Харбор.
Ладно, спокойно отозвалась она, мотнув головой. Только перед поездкой я приготовлю нам что-нибудь поесть. Чтобы не пришлось ужинать в кафе. Её пальцы дотронулись до груди Коннора, а затем медленно спустились к центру живота. А пока Безумно хочу ромашкового чая. Присоединишься ко мне?
Шоссе на подъезде к Лоуэр Шип Харбор,
19 августа 2000, 20.45
Джон беззвучно выругался, в сердцах пнув колесо автомобиля.
Всё хуже, чем мы думали? спросила помрачневшая Скалли, стоявшая в нескольких шагах от Доггетта, уже минут десять безуспешно колдовавшего над сердцем машины.
Тот автобус в Юте и то проще было оживить.
Скалли печально вздохнула, сдвинув брови, и Джон осёкся.
Сейчас что-нибудь придумаем, внушающим спокойствие голосом проговорил Джон. До Лоуэр Шип Харбор ехать осталось примерно минут пятнадцать.
Скалли огляделась по сторонам, скрещивая руки на груди. Зябко повела плечами, всматриваясь в прямое, казалось, бесконечно стелющееся полотно дороги. За десять минут, что они провели стоя, навстречу ехала всего одна машина.
В субботу вечером на подъезде к маленькому городку встретить попутку или дождаться аварийную службу Дана покачала головой. Мне даже фирма, у которой я арендовала автомобиль, не ответила. Ни на звонки, ни на смс. Поэтому Она достала мобильный телефон и спешно набрала номер. Профессор Дойл? Где вы сейчас? Её лицо просветлело, и она с едва заметной улыбкой кивнула внимательно смотрящему на неё Джону. Вы бы не могли по дороге забрать нас с агентом Доггеттом, мы остались без транспортного средства? Сейчас постараюсь объяснить, где мы находимся.
Договорив с Коннором, Дана посмотрела на часы и прицокнула языком, но всё же с облегчением выдохнула.
Судя по всему, они с агентом Де Марко будут тут через минут двадцать-тридцать. Остаётся только надеяться, что с «Шевроле» Дойла ничего не случится. Готова поспорить, что в Лоуэр Шип Харбор мы не найдём ни одной конторы по прокату машин.