Торты со взбитыми сливками. Он сказал это с такой мальчишеской искренностью и с таким нескрываемым наслаждением в голосе, будто его взору предстала не скучная серая дорога, освещённая фарами, а тот самый вожделенный кулинарный шедевр.
Адриана, замерев, даже не почувствовала, как у неё приоткрылся рот. Вдруг вспомнила сестру, которая умела читать людей как открытые книги, по мимике, жестам, реакциям. Интересно, что бы она подумала и сказала о Дойле? Потому что самой Адриане он казался древним фолиантом, возможность к расшифровке которого давно утеряна. Закрытый, молчаливый, хмурый, с привычной морщинкой между бровями Он никогда не откровенничал, и порой ответы даже на простые вопросы приходилось выгрызать чуть ли не зубами. И вдруг такой неожиданный «ключ» хотя бы к маленькому абзацу в этом манускрипте, написанному ещё и неразборчивым почерком. А ведь она часто ломала голову, раздумывая, что вызвало бы у него искреннюю улыбку и радость. Адриане казалось, что это, как минимум, полёт на Марс с экспедицией или какая-нибудь раритетная виниловая пластинка, раз уж одно из хобби Коннора внезапно вскрылось недавно. Ведь именно вот так, как сейчас, в её представлении и выглядело его лицо в момент получения какого-нибудь экстраординарного подарка. Но тут Всего лишь торт? Точнее, даже простая беседа о нём, во время которой у Коннора загорелись глаза, а на лице застыло мечтательное выражение. Серьёзно?
«Будет тебе торт, Дойл. Большой Со сливками. Умереть, как хочу увидеть твою реакцию, если тебя даже разговоры о нём заставляют так светиться!»
Адриана заговорщицки усмехнулась мыслям, представляя, как однажды вечером вместе с Коннором устроит праздник вредных привычек. Ей не часто выпадала возможность готовить для него, но зато всегда это приносило огромную радость. Она сама становилась чуточку счастливее, видя, как он с удовольствием и благодарностью ел приготовленную ею пищу.
И пока Адриана всё больше сгорала от предвкушения и прокручивала в голове только что придуманный план, Коннор, глядя на дорогу, продолжал задумчиво улыбаться. Затем шумно проглотил слюну, тяжело вздохнул и снова стал серьёзным.
Будем считать, что ты правдиво ответил на интересующий меня вопрос, вдохновлённо, чуть растягивая слова, проговорила Адриана, желая опять вытащить его из этого привычного хмурого состояния, поэтому задавай следующий.
Расскажи Вдруг Коннор окинул её мимолётным взглядом, в котором промелькнули искорки провокации. Расскажи об особой специи, с которой готовят в семье Де Марко, или притворно задумался, почесав подбородок, или приготовь мне что-нибудь с ней.
Адриана выкатила глаза и замерла, судорожно соображая, спросил ли он в общих чертах или точно знает ответ на этот вопрос. И ведь судя по выражению лица, знает! Но откуда?
Ты встречался в госпитале с тётей Мартой?
Ты раньше сталкивался с НЛО? Я имею в виду вот так, ночью, где-то в открытой местности, осторожно поинтересовалась Адриана.
Приходилось, но тогда инопланетный корабль оказался обычным вертолётом, незаконно обрызгивающим поля опасными для здоровья людей химикатами. Он осветил лучом фонаря дорогу перед ними и с ещё большим энтузиазмом добавил: Но вот это точно не вертолёт.
Беру назад слова о том, что ты не рисковый человек, недовольно пробормотала Адриана, поражаясь его оптимизму. Она уже не раз сталкивалась с тем, что у мужчин азарт просыпается и глаза горят в опасных условиях. Порой даже заражалась настроением, но сейчас не выходило.
Дело не в риске, сказал Коннор, соступая с проезжей части на траву и направляясь к виднеющемуся обрыву. Мы же едем на поиски человека, которого вот-вот должны выбросить на землю. И я не думаю, что корабль просто так пролетел мимо и «задел» нас своим светом.
Пройдя несколько сотен шагов, Коннор и Адриана подошли к покатому склону и, выбрав более подходящее место, начали медленно спускаться вниз. Испытывая острое интуитивное желание вцепиться в руку спутника, Адриана раз за разом одёргивала себя за этот странный порыв. И не могла не думать, что их игра с целью узнать друг друга получше своеобразным образом продолжилась. Очевидно, там, у машины, по её глазам и голосу он понял, что она испугалась. И сейчас только не хватало в этом милом поле встретиться со вторым из двух своих сильных страхов. Но если внутри теплилась надежда, что корабль улетел и больше не ударит светом прожектора над их головами, то насекомых в августе в лучах фонаря кружил целый рой. Не то, чтоб она их боялась, скорее, брезговала и испытывала инстинктивное отвращение. Однако от жужжания какой-нибудь безобидной мушки в волосах вполне себе могла вскрикнуть, и демонстрировать ещё и этот страх перед Коннором очень не хотелось. Вот умора-то будет. Хотя Адриана уже давно не заботилась о поддержании привычного имиджа ледяной стервы рядом с ним, но так позорно падать в его глазах всё же не хотелось. Особенно видя бравое настроение Дойла. Сейчас рядом с ней шёл не разморённый усталостью отец малышки, которым она видела его дома, и не скромный тридцатидевятилетний «мальчишка», робко признавшийся в том, что любит сладкое, а, как минимум, командир и тот, кому легко можно было доверить свою жизнь. Правда, и тому «мальчишке» она бы охотно её доверила, но о таких откровенных подробностях ему точно пока лучше не знать. Особенно учитывая степень её сопротивления и то, что безлюдным лесом в первую очередь пошли его указания сидеть в машине, но, кажется, коммандер Дойл не сильно тому опечалился