- Бродяги не проблема, - рассудил Глеб, - с точки зрения безопасности там как в целом?
- Идеально, - уверенно произнес Митяй. В случае чего мы вчетвером всю деревню сможем оборонять, удерживая один единственный проход.
- Тогда не будем терять время, - хлопнул его по плечу Глеб. Веди.
Как оказалось, путь к заброшенному поселению был не из легких. Подниматься приходилось по выложенной из камня тропинке, по обе стороны от которой густо наросли кактусы и какие-то растения с колючками, напоминавшие чертополох. Вся эта враждебная флора так и норовила зацепиться за одежду или уколоть незваных гостей за оголенные участки тела. Благо, что у самой Карины, кроме рук и лица, все было надежно скрыто под джинсами и курткой Влада, а вот две менее одетые девушки то и дело ойкали, да взвизгивали от неприятных уколов в самые незащищенные места. Ближе к верху вся растительность закончилась, а вход в саму деревню пролегал через каменную арку. Проходя под ней, Карина заметила стоявшие прислоненные к стене массивные деревянные ворота, которые раньше явно использовали по прямому назначению, закрывая проход в поселение.
Сама деревня напоминала ранее уже виденное Кариной в бинокль селение. Каменные дома, часть из которых уже была в той или иной мере разрушена, стояли очень близко друг к другу, поэтому улочки между ними были узкими и извилистыми. Дома в основном были двухэтажными, но встречались даже трехэтажные постройки, в ширину они все были совсем небольшими, примерно метра три на три или около того. Камни от разрушенных стен домов валялись прямо под ногами, поэтому идти приходилось с осторожностью. Карине казалось, что деревня была совершенно пустой, но спецназовцы знали из каких маленьких окошек на их процессию поглядывают перепуганные глаза. Обнищавшие люди частенько занимали таким образом брошенные дома, селясь в них целыми
семьями. Для вооруженного отряда беды они, на первый взгляд, не представляли.
Исследовав более-менее сохранившиеся строения, Глеб выбрал один из домов, и бывшим заложникам разрешили в него зайти. Карина вместе со всеми с опаской зашла в пустой дверной проем и оказалась в кромешной тьме. Несмотря на окна, рассмотреть дом изнутри можно было только при помощи света от электрических фонариков: одна единственная комната без перегородок, высокий потолок, грязно-серые стены со следами штукатурки, земляной пол. Запах стоял какой-то нежилой и затхлый. Под ногами валялся мусор, осколки камней и обрывки тряпья. Осторожно переступая по захламленному полу, Карина пыталась найти себе место и в итоге облюбовала пыльный мешок у стены, набитый не то сухой травой, не то ветошью. Вполне возможно, что раньше он использовался кем-то в качестве тюфяка. Никакой мебели, кстати, в доме не было. Владу пришлось довольствоваться найденной доской в качестве сиденья, хотя Карина предлагала сесть вместе с ней, но парень отказался. Остальные разместились по тому же принципу: кто где смог. Осмотревшие по соседству дома Митяй и Боцман, принесли найденные подстилки и мешки, чтобы никому не приходилось сидеть на голой земле.
Карина видела, как бойцы по мере сил заботились о нуждах бывших заложников. Им выдали пару бутылок с водой, найденных в одной из машин, и, по крайней мере, освобожденные пленники сумели утолить жажду. Деликатную проблему с туалетом, особенно для девушек, решили с помощью пустующего дома по соседству. Вот за это Карина была особенно признательна, потому что после нападения у ручья у нее появилась новая фобия, заставляющая переживать, что за ней всегда подсматривают, даже когда вокруг не было ни души.
Еще она не сразу поняла, что спецназовцы держатся обособленно ото всех, находясь в противоположной части дома от сбившихся в группу гражданских, которые несколько настороженно поглядывали на своих спасителей. Карина осознала, что еще сутки назад они с Владом тоже чувствовали скованность в окружении этих вооруженных людей и старались не отходить друг от друга. А теперь как-то так само получилось, что они вдвоем сели в отдалении от основной группы заложников, и к ним присоединились Глеб с Боцманом. И что удивительно, это соседство больше не вызывало какого-то внутреннего дискомфорта. Она чувствовала, что невольно прониклась симпатией к хмурым немногословным мужчинам, которые мало что разъясняли, да и вообще говорили, предпочитая болтовне действия.
Но, как говорится, всегда и везде бывают исключения. Так и в этой «семье» подобным исключением являлся Митяй. «Вот уж у кого рот не затыкается», - думала про себя Карина, поглядывая на разливающегося соловьем Митяя, обхаживающего двух имевшихся в наличие девушек. В отличие от самой Карины в их лице он обрел благодарную аудиторию, с удовольствием выслушивающую его комплементы и во всем ему подыгрывающую. Глаза Карины постепенно привыкли к темноте, и она уже сносно видела все вокруг, даже не прибегая к искусственным источникам освещения. Например, ей вполне удалось рассмотреть остатки полуразрушенной печи рядом с собой, а также активно жестикулировавшего Митяя, о чем-то беседующего с девушками на другой стороне дома. Прислушавшись, она смогла уловить по обрывкам их разговора, что спасенные заложницы жаловались Митяю на то, что им не хватило место в вертолете.