(Внезапно.) Вы мне верите?
ФРЕЙД. Не совсем.
НЕЗНАКОМЕЦ. И правильно.
Мужчину и женщину на улице догоняют и начинают избивать. Они страш-но кричат. Это невыносимо.
ФРЕЙД вскакивает и устремляется к окну. НЕЗНАКОМЕЦ встает у него на пути.
Пожалуйста, не надо.
ФРЕЙД. И вы все это допускаете!
НЕЗНАКОМЕЦ. Я создал человека свободным.
ФРЕЙД. Свободным творить зло!
НЕЗНАКОМЕЦ (не подпускает его к окну, между тем крики усиливаются). Одинаково свободным творить добро и зло, иначе это не было бы свободой.
ФРЕЙД. А сами ни за что не отвечаете?
Вместо ответа НЕЗНАКОМЕЦ отступает и позволяет ему пройти. ФРЕЙД подскакивает к окну. Крики стихают.
Слышен только удаляющийся топот сапог.
НЕЗНАКОМЕЦ устало опускается на стул.
Их схватили и увели (Поворачивается к НЕЗНАКОМЦУ.) Куда?
НЕЗНАКОМЕЦ (обессилено). В лагеря
ФРЕЙД. В лагеря?
ФРЕЙД ошеломлен этим известием. Он подходит к НЕЗНАКОМЦУ, который расстроен еще больше, чем он сам
Остановите их! Прекратите все это! Как же можно верить в вас после всего этого? Остановите! (Трясет его за ворот.)
НЕЗНАКОМЕЦ. Не могу.
ФРЕЙД (бешено). Вмешайтесь! Остановите этот ужас! Ну! Быстро!
НЕЗНАКОМЕЦ. Не могу. Я больше не могу!
Собрав все силы, НЕЗНАКОМЕЦ встает, подходит к окну, закрывает его. Теперь хотя бы не слышно грохота сапог В изнеможении он прислоняется к стеклу.
ФРЕЙД. Ты всемогущ!
НЕЗНАКОМЕЦ. Нет. В тот миг, когда я сделал людей свободными, я утратил свое всемогущество и всеведение. Если бы я создал механических роботов, то мог бы все знать заранее и все держать под контролем.
ФРЕЙД. Тогда зачем ты вообще сотворил этот мир?
НЕЗНАКОМЕЦ. Из того побуждения, которое заставляет делать все глупости, через которое все возникло и без которого ничто бы не возникло из любви.
Смотрит на ФРЕЙДА, тот в замешательстве.
Ты отводишь глаза, мой Фрейд, любящий Бог тебе не по вкусу? Ты предпочел бы Бога карающего, с насупленными бровями, гневным челом, и мечущего молнии? Все вы, люди, хотите не любящего, а грозного Отца
Подходит к сидящему ФРЕЙДУ и опускается перед ним на колени.
Чего ради стал бы Я создавать вас, если не потому, что возлюбил? Но вам не нужна Моя любовь, не нужен Бог, который проливает слезы страдает (Ласково.) Ну да, тебе милее Бог, пред которым ты бы простирался ниц, а не такой, коленопреклоненный
Стоит перед ФРЕЙДОМ на коленях. Держит его руку. ФРЕЙД смущенно смотрит в сторону.
НЕЗНАКОМЕЦ поднимается с колен и подходит к окну, откуда доносится мелодия. Открывает окно. Нацисты поют свои марши.
Правда, красиво поют?
ФРЕЙД. К сожалению, да. Если бы глупость всегда была безобразна
НЕЗНАКОМЕЦ. Вы, люди, любите красоту
ФРЕЙД (удивленно). А вы нет?
НЕЗНАКОМЕЦ. Я?.. (Припоминая.) Пожалуй, как-то раз было что-то такое необычайное
Он поднимает голову и жадно расширяет ноздри. Все явственнее звучит поющий женский голос. ФРЕЙД прислушивается.
Мне ведом шепот облаков, крик диких гусей, когда они, взяв курс на Африку, острым клином вспарывают небесную гладь, мне ведомы сны кротов, любовные стоны земляных червей, мятежный бег комет, но такого
Музыка становится все громче Такого я не знал.
Музыка нарастает. Это ария Графини «Dove sono i bei momenti» из «Свадь-бы Фигаро».
Сначала я подумал, что это какой-то из земных ветров заплутал на Млечном Пути я подумал что это любящая мать открывает мне объятия где-то в глубинах бесконечного Космоса я подумал
ФРЕЙД. Что это было?
НЕЗНАКОМЕЦ. Моцарт. Это может заставить
уверовать в человека
Громко звучит ария. ФРЕЙД сидит за столом, опустив голову на руки, слушает с закрытыми глазами.
НЕЗНАКОМЕЦ незаметно для него прячется за штору.
Сцена 11
АННА, ФРЕЙД, НЕЗНАКОМЕЦ за шторой.АННА быстро входит в кабинет. Увидев отца за письменным столом, останавливается. ФРЕЙД ее пока не видит и не слышит. Стоя прямо перед ним, она взволнованно его окликает.
Музыка обрывается. ФРЕЙД выходит из забытья и, задыхаясь от боли и радости, шепчет имя дочери.
ФРЕЙД. Анна
Они обнимаются.
ФРЕЙД, со слезами на глазах, гладит ее, как маленькую девочку.
Анна, радость моя, горе мое, счастье мое
АННА прижимается к нему и плачет.
Они сделали тебе что-то плохое?
АННА. Пальцем не тронули.
ФРЕЙД еще сильнее прижимает ее к груди.
Расспрашивали про наше общество хотели знать, имеет ли Ассоциация психоанализа отношение к политике Я, кажется, убедила их, что не имеет Папа, ты меня раздавишь
ФРЕЙД ослабляет объятия.
наврала, что мы просто кучка безобидных любителей самой стыдно (Спохватывается.) Нельзя медлить ни минуты. Я слышала там страшные вещи: насколько я поняла, евреев угоняют в какие-то лагеря, а что там с ними потом делают, неизвестно
ФРЕЙД (мрачно). Я знаю.
АННА смотрит на него изумленно.
АННА (продолжает). Но хуже всего, папа, что евреи молчат. Их сгоняют туда, в гестапо, они часами безропотно ждут, их оскорбляют, плюют им в лицо, увозят, а они ни слова.
Раздраженно шагает из угла в угол.
Они ведут себя так, будто всё это заслужили! Но в чем их вина? В том, что они евреи? Это что, преступление, проступок быть евреем? А маленькая Маша, твоя внучка, которая только-только родилась, чем она виновата? Тем, что родилась? Что живет на свете?