По лицу Гарри я вижу, что он тоже сомневается верить или нет? Честно говоря, рациональное зерно тут есть. Но решение слишком кардинальное. И принимать его не Драко Малфою, даже если он считает себя центром вселенной. Гермиона в ужасе переводит взгляд с изуродованной руки Гойла на драгоценные камни в песочных часах. Стоящая рядом Джиневра (они теперь однокурсницы) спрашивает у меня, нужна ли помощь. Сомневаюсь, что тут можно помочь. Я имею в виду голову, а не руку.
Вы хотели уничтожить Распределяющую Шляпу наследие Основателей? уточняю я для верности.
А что, Адское Пламя не взяло бы? с вызовом спрашивает Малфой.
Он выше меня ростом и учится на последнем курсе, но рассуждает, как испорченный ребёнок. Нет, упразднение факультетов не избавит от проблем. Разве что пятый этаж больницы святого Мунго.
Я поставлю перед профессором МакГонагалл вопрос о вашем отчислении, мистер Малфой, произношу я, помолчав. Не потому, что ваши действия выходят за всякие рамки. А потому что вы невменяемы. Если не думаете о себе, подумали бы о своих друзьях!
Грегори баюкает
искалеченную руку, Астория плачет, Драко презрительно усмехается. Но безумия в его глазах нет. Только безнадёжность и страх.
И поскольку вы уже отметили совершеннолетие, радуйтесь, если не дойдёт до Азкабана, прибавляю я в гробовой тишине.
Лучшие люди уже там, негромко произносит Малфой у меня за спиной, когда мы вновь устремляемся к директорскому кабинету.
Теперь они ведут пострадавшего на пару с Рональдом, и мистер Уизли, видимо, что-то делает с мистером Малфоем, не зная, что у того нет палочки. Голос Малфоя тонет в странных булькающих звуках. Мне стоит труда не притвориться глухой очень не хочется оборачиваться. И действительно, ничего приятного. Под ноги мне один за другим падают слизняки. Драко задыхается и припадает к перилам.
И минус двадцать баллов с Гриффиндора, произношу я, снимая сглаз. А мистер Уизли отправляется с нами в кабинет директора. Если есть другие желающие, просьба поторопиться.
Не исключено, что желающие ещё появятся. Пока наша нестройная процессия вышагивает по коридору, в рядах зрителей растёт возмущение.
Рыжая стерва! я уже научилась улавливать слова краем уха и хорошо различаю шёпот Блейза Забини. Теперь живьём нас сожрёт!
Уверена, даже в худшие времена в присутствии Северуса о нём не говорили дурного слова. Согласна, его система воспитания была спорной, но результат приносила. Я же могу лишь попытаться предотвратить новые травмы. Но не успеваю отыскать Блейза в толпе. Я слышу только предостерегающий крик Гермионы «Гарри, нет!», и мистер Забини в полёте открывает головой двери больничного крыла.
Прекрасно, мистер Поттер. Не отставайте от мистера Уизли по пути к директрисе, произношу я, не повышая тона.
Удивление на лице выскочившей из дверей Поппи сменяется изумлением на грани ужаса при виде мистера Гойла и вцепившейся в него шляпы. А уж какие чувства испытает Минерва! Даже представлять не хочется. Семестр ещё не начался, а всё уже случилось. Что-то будет в конце?
Глава 4
Но снится не врагом, а тем же самым другом.
Со мною нет его, но он теперь кругом,
И голова идет от сновидений кругом.
Е.А. Евтушенко
Семестр так и не закончился, но об этом позже. Не хочется переходить к самому ужасному раньше времени. Сперва о моём визите в Малфой-мэнор.
Драко не исключили из Хогвартса, поскольку другая школа волшебства не приняла бы студента с Тёмной меткой. Минерва наложила кучу штрафных баллов и ограничений и назначила ему испытательный срок в три месяца. Драко всё это было безразлично, но вопреки моим опасениям в школе долгое время не случалось ничего дикого и необъяснимого. И на том спасибо!
Не знаю, как на это смотрел профессор Дамблдор, но при всей глубине раскаяния молодой декан Слизерина вчерашний Пожиратель Смерти не мог привить своим студентам отвращение к Волдеморту. Ни до воскрешения этого чудовища, ни, тем более, после. Если бы в факультетской гостиной Северус яро отстаивал права магглов, а потом отправлялся с родителями своих учеников в ночные налёты, он кончил бы, как Чарити Бербидж. Вероятно, он пользовался своим авторитетом в других кругах и репутацией страшного тёмного волшебника, чтобы поддерживать дисциплину на факультете, но мне такие способы недоступны, и слизеринцы сводят меня с ума. Драко Малфой в первую очередь.
После случая с Распределяющей Шляпой, который закончился для мистера Гойла ампутацией руки и отбытием в больницу Святого Мунго, мистер Малфой отнюдь не проникся ко мне уважением и доверием. Напротив, он взял за правило устраивать представления на каждом уроке ЗОТИ. Благо, теперь слизеринцы обучались только с хаффлпаффцами. Так что Драко без устали задавал вопросы о том, как наложить защиту от Авады Кедавры, и не вредит ли это мозгу спасаемого. А также пользовался вербальными чарами вместо невербальных и придумывал прочие безобидные шалости. Я снимала с него баллы, отводила к Горацию или назначала отработки у себя в кабинете чтобы был под присмотром. Периодически мы прогуливались к Минерве, и всё текло своим чередом.
Словом, к его матери меня привела не школьная рутина, а вопросы иного рода. О проблемах с учёбой я упомянула лишь потому, что домашний эльф Малфоев, витиевато извинившись, отказался пускать меня в ворота. Но волшебное слово «отчисление» подействовало, и сезам отворился. В прошлом году сюда попадали только по Тёмной Метке, и до сих пор всё вокруг отравлено ядовитыми чарами. Огромный парк одичал и болен, а особняк за парком кажется обветшалым и заброшенным. Если Нарцисса Малфой не желает меня видеть, ей приятно будет узнать, что и мне глубоко отвратительно переступать