Рон понимал, что Миллс был в отчаянии, видя, как страдает его сын, а миссис Миллс вовсе не знала, что произошло, считая, что Стефан уехал в командировку. У Кэрол не было родных все они погибли в последней войне. Может, даже к лучшему, что они не могли
видеть её в таком состоянии, думал Рон. Сердце его разрывалось. Он был главным в команде, и ответственность за миссию ложилась на него. Они уже не раз бывали в переделках, но всегда лекари Св.Мунго быстро ставили их на ноги. Это была первая миссия, когда Рон понял, что может потерять двух авроров из своей команды и не просто авроров, а своих друзей.
Хорошо, что Кэрол поправляется, подумал Рон. Лечение, которое предложили хилеры Миллса, помогло, и она теперь почти здорова. Жаль, что оно действовало только на женщин, но Рон знал, что поступил правильно, согласившись на крайне необычный метод.
Его собственное здоровье было под угрозой. Заклинание задело его совсем немного, и Рон пострадал меньше всех но и его приступы депрессии были неприятными.
Последние недели дома были ужасными. Гермиона жалела его, но, не зная, что произошло на миссии, не понимала его отчаяния, вызванного муками совести. Первую неделю Рон справлялся с приступами депрессии, стараясь меньше бывать дома, чтобы не расстраивать невесту. Но потом, когда он и Кэрол стали проходить терапию, предложенную целителями Миллса Рон не мог смотреть Гермионе в глаза, не мог рассказать ей правду, не мог прикоснуться к ней. Они отдалялись друг от друга за стеной недоверия и непонимания.
* * *
Элинор Майлз была прекрасным целителем. Работая в секретном лазарете Аврората, ей не раз приходилось спасать волшебников от последствий заклинаний, которые не поддавались врачам Св.Мунго. Её почтенный возраст означал бесценный опыт, который она получила в разных частях света. За два года её работы в Лондоне ни один аврор, попавший к ней в лазарет, не погиб Элинор этим ужасно гордилась. Вот и сейчас, узнав о свойствах Альтроменте, она смогла найти решение. Все заклинания, вызывающие состояние грусти, имели похожее лечение счастьем. Однако с Альтроменте ей пришлось повозиться. Узнав, что оно действует только на группу людей, которые касаются друг друга, Элинор предположила, что лечение может быть простым. Эти люди должны вместе испытывать счастье! Порывшись в старинных книгах для лекарей, она нашла подтверждение своей догадке.
Времени на колебания не было Элинор была очень практичным человеком и моральные барьеры ее мало беспокоили. Пострадавшие от одного и того же заклинания должны испытывать сильнейшее ощущение счастья о таком лечении депрессивных заклятий она нашла упоминание в старом фолианте. Сексотерапия. Однако там говорилось, что без антидота или контрзаклинания лечение будет действовать только на женщин.
Спасти Кэрол было делом чести для Элинор, но как воплотить идею в реальность? От Альтроменте пострадали трое авроров, но использовать Стефана было, к сожалению, нельзя за неделю вред от заклинания был слишком большим. Оставался Рон. Уизли идеально подходил для её эксперимента он пострадал от Альтроменте, выпущенного тем же магом, но не так сильно. Изменение его сознания шло медленно, приступы депрессии случались редко значит, он мог помочь Кэрол. Однако тут возникала щепетильность момента без его согласия столь необычное лечение было невозможно провести.
После того, как Миллс одобрил проведение эксперимента, Элинор хорошо подготовилась к беседе с Роном. Имея доступ к закрытой информации, она тщательно изучила его файл. У неё были козыри. Элинор перечитала содержимое файла Уизли в разделе «Личность»:
«Обострённое чувство вины» именно Рон отвечал за ту миссию.
«Преданность» он не оставит друга умирать.
«Уважение к женщине» ему, безусловно, жаль Кэрол.
Элинор была уверена, что сможет убедить аврора, и оказалась права. Так Рон приступил к необычной терапии, чтобы спасти Кэрол.
* * *
Спеша в тюремные камеры на встречу с Гермионой, Рон почувствовал тошноту.
Приступ накатывал постепенно. Конечно, он был не таким ужасным, как у Стефана или у Кэрол, когда их привязывали волшебными путами к кровати, чтобы они не причинили себе вреда.
Сначала накатил приступ удушья.
Потом горя.
Рон научился управлять ими.
Вот волна отчаянья чёрного, чёрного, конец всему не нужно дальше жить
И тоска.
Тоска и безразличие.
Как не вовремя!
Рону пришлось полчаса просидеть в кабинете авроров, прежде чем прошел приступ, затем он медленно встал и перевёл дух. Хорошо, что это случилось сейчас, а не в присутствии Гермионы.
Сначала снять клятву тайны, потом в камеры. Гермиона, наверно, с ума сходит. Представив её одну, в холодной клетке тюрьмы Аврората, Рон вздрогнул. Ему виделись картины, одна страшнее другой: вот она в слезах мечется по камере, не понимая, в чем её обвиняют; вот она сидит на холодном полу, в отчаянии ожидая Рона, а он всё не идёт; вот он заходит
в камеру, она бросается к нему на шею и теряет сознание.
Рон встряхнул головой. Это всё еще последствия приступа. Неприятные картины часто появлялись после него. И вообще в последнее время он с трудом справлялся с эмоциями.