Это не моё дело, в конце концов! тихо прошептала она себе. Однако разочарование было сильным теперь придется уйти, нельзя и думать представить Миллсу контрзаклинание, ожидая его в кабинете. Стоны раздавались всё ритмичней и громче, и Гермиона уже держала дверную ручку, чтобы уйти, когда женщина за дверью прокричала: "Рон! Рон!" и ее стоны утонули в ровном стуке и шепоте, и скоро все затихло.
Земля зашаталась, как при землетрясении, а руки у Гермионы затряслись, как будто сам Волдеморт заглянул в неё своими красными глазами и вывернул душу наизнанку. Надо уйти, надо уйти стучало в голове, а ноги медленно несли к двери, за которой только что воцарилась тишина. Шаг, ещё шаг. Она не хотела видеть, что там, за дверью, но шла к ней. Последний шаг.
Гермиона нажала на дверную ручку и потянула дверь на себя Заперто. Еще раз, посильней Заперто. Она потянулась за палочкой. "Аллохомора!" прошептали губы. Ничего. Дверь не открылась. Может, оно и к лучшему? Теперь вон отсюда!
Глубоко вздохнув, она вышла из кабинета довольно твёрдым шагом.
В коридоре было неожиданно шумно и людно. Оказывается, кроме неё есть ещё много людей, которые ходят, дышат, разговаривают, и никакого землетрясения нет. Помутнение разума окончательно прошло, и она с улыбкой поприветствовала нескольких сотрудников. Мысли лихорадочно забегали в голове. Может, это ошибка? Она ничего не слышала, или это было совсем другое имя. А ещё и тут сердце немного встрепенулось, и мелькнул луч надежды в министерстве не так уж мало Рональдов. Правда, она знала лишь одного, которого обычно звали Роном, но это дело вкуса. Она тут же вспомнила, что в Отделе по защите магических существ есть Рональд Крисман, а к тому же три Джорджа и два Оливера. Правда, это к делу не относилось, но успокаивало.
Гермионе оставалось только одно ждать. Если из кабинета нет других выходов, то рано или поздно любовники должны оттуда выйти. Ощущать себя в роли шпионки было неловко, однако ей нужно было встретиться с мистером Миллсом, а значит, ждать его её прямая задача. Затерявшись среди спешащих на обед сотрудников, Гермиона заняла позицию в конце коридора. Сердце стучало так, что пришлось приложить к груди руку. Ждать пришлось недолго.
Ручка двери в кабинет, соседний с кабинетом Миллса, медленно наклонилась, и дверь приоткрылась. Рон вышел в коридор решительной походкой, пригладил рукой взлохмаченные волосы и, не оглядываясь, быстрым шагом пошёл в сторону лифтов.
Сердце больше не стучало. Внутри всё словно онемело, а на губах появилась глупая улыбка.
Я хотела спасти его, подумала Гермиона.
Непонимание, обида, стыд все вместе захлестнуло её, но глаза были сухими. Рон, её РОН! Самый любимый и дорогой человек на свете, самый лучший друг, с которым они столько лет вместе смеялись и плакали, и делились тем, что нельзя сказать никому другому. Этого не может быть! Она не могла не заметить, что он разлюбил её! Она бы знала.
Гермиона всегда чувствовала, когда нравилась или не нравилась мужчинам. Это не раз выручало её, помогало избежать опасных ситуаций. Интуиция безошибочно подсказывала: стоп! Не общайся с ним! Он думает только об одном! Не могла интуиция подвести её в главном Рон не мог изменить ей с другой.
Она знала простая интрижка не для Рона. Они столько раз обсуждали его ненасытных дружков, которые, имея подруг, встречались с другими девушками. У Рона это вызывало только досаду как они могут? Неужели они целуют всех одинаково, и шепчут дежурные слова, и переплетают пальцы и всё с разными женщинами? Не так он был воспитан спасибо Молли! Рон не был похож на своих братьев, которые обрели уверенность в
себе и получили первый любовный опыт в более юном возрасте, чем он. Билл, Джордж, Чарли все они нашли свою настоящую любовь позже, испытав первое наслаждение и неудачи ещё до встречи со своими теперешними жёнами.
У них с Роном всё было по-другому. Он полюбил её давным-давно, с ней он стал мужчиной, и больше ему никто не был нужен.
Но всё изменилось. Почему? И кто там, в палате? Вот эта новая мысль теперь не давала Гермионе покоя.
Она подошла к стойке в конце коридора и, сама себе удивляясь, небрежно спросила дежурного:
Можно навестить пациентку в лазарете?
Тот с недоверием осмотрел её с головы до ног, и Гермиона поёжилась под колючим взглядом.
Ваш пропуск!
Я, вероятно, смогу ей помочь, это очень срочно!
Вход в палаты лазарета запрещен. Ждите мистера Миллса. При всём желании, мисс, пароль знает только он. А вот и он сам! неприветливый охранник указал на начальника, спешащего по коридору.
Гермиона бросилась за Миллсом. Как она могла забыть про свою главную цель контрзаклинание, которого ждут пострадавшие маги? Возможно, их больше, чем она знает, неизвестно, сколько раз применялось чёрное заклинание, а она думает только об одном кто залез в штаны к её любовнику! Ведь Рон ей не муж, и никаких обязательств у него перед ней нет. Они два свободных человека, которые договорились пожить вместе, и какое-то время им это удавалось. Вот и всё. Чувство долга вернуло её к реальности.
Гермиона решительно направилась к кабинету Миллса и постучала. Она просто молодец! Она просто гений. А если кто-то этого не ценит к чёрту!