Не говори глупостей!
А дома тебя не хватятся?
Нет, я написала маме, что занимаюсь с однокурсницей, и если мы закончим слишком поздно, то я останусь у неё.
И когда только успела? изумлённо спросил Том.
Расскажешь мне, что случилось у вас с Дамблдором? вдруг спросила Джинни и сразу почувствовала, как напряглись мышцы Реддла.
Зачем тебе это?
Ты ведь не просто так оказался возле моего университета, верно?
Верно. Он сел, мгновенно став серьёзным. Одеяло соскользнуло вниз. Я знал, что Альбус Дамблдор очень долго копал под меня. И смутно догадывался, что даже после смерти его дело не могло пропасть даром. Я предположил, что это может быть кто-то из его подопечных. И тогда подумал о Поттере. Я хотел узнать через тебя, как много доказательств он уже собрал, думал, что ты даже поможешь мне забрать у него все улики. Но я передумал.
Реддл вновь откинулся на подушку. Джинни почувствовала смертельный холод в груди.
Почему?
Потому что ты это ты. Он повернулся на бок, внимательно смотря на неё. И я действительно больше не хочу втягивать тебя в эти дела.
Джинни тоже перевернулась на бок, широко распахнув глаза. Неужели она для него и правда что-то значила, или Реддл просто вновь усыплял её внимание.
Ладно, слушай, после долгой паузы наконец сказал Том. Когда мы впервые встретились с Дамблдором, он был инспектором по делам несовершеннолетних. Мне тогда запомнились его глаза строгие, я бы даже сказал, ледяные, ввинчивающиеся в самую душу, словно видящие тебя насквозь. Видящие всё и не ведающие прощения.
Гарри рассказывал, что у инспектора Дамблдора всегда было обострённое чувство справедливости
Справедливости? Кхм Может быть Однако тогда я чувствовал на себе только его ненависть. Все годы после тогдашнего моего привода, который, думаю, к большому его огорчению, закончился ничем за отсутствием состава преступления, он шёл за мной, наблюдал, вынюхивал, словно ищейка. Но я больше не доставил ему удовольствия в чём-то себя обвинить.
Гарри сказал, что ты был повинен в смерти его родителей.
А ты часом не собираешься записать меня на скрытый микрофон и сдать властям? Прямо как во второй части «Последнего Дона» ?
Интересно, и где бы я, по-твоему, могла спрятать микрофон? Джинни легко провела рукой вдоль своего полностью обнажённого тела.
Рука Реддла повторила этот путь за ладонью Джинни, легко касаясь её кожи самыми подушечками пальцев.
Я был тогда очень молод. Полиция висела у нас на хвосте, началась перестрелка либо нас бы убили, либо мы. А мне так не хотелось умирать. Смерть это так страшно: безнадёжность, конечность, темнота. Всё в жизни можно исправить всё, кроме смерти. Мне тогда казалось, что другого выбора просто нет. Что я, выпускник детского дома, просто больше никак не смогу пробить себе дорогу. Что такова моя судьба. Только недавно я начал задумываться над тем, что, возможно, был другой путь.
Ты рос в детском доме?
Да. Уже после я всегда хотел, чтобы между мной и моими людьми были крепкие, доверительные отношения, какое-то время мне даже казалось, что они стали для меня настоящей семьёй. Но слишком доверительные отношения очень плохо подходят моему делу. К сожалению, мне пришлось не раз убедиться в этом, прежде чем я смирился со своим непререкаемым одиночеством.
Прямо как твой философ.
Хм. Знаешь,
я был бы согласен даже на компанию сестры .
Джинни отметила вдруг, что, возможно, все прежние слова Тома про одиночество не были пустой рисовкой, как она думала до сих пор. Что-то, остро похожее на жалость, кольнуло её. Но она хорошо понимала, что его бы только взбесило высказанное сочувствие. И поэтому промолчала.
Но ты ведь не откажешься от намерения добраться до Гарри, так ведь?
Я думаю теперь, что есть и другой путь. Тот, где твой драгоценный Гарри больше не будет для меня проблемой.
Расскажешь мне, какой?
Нет. Не люблю болтать о нерешённых делах.
Джинни посмотрела на него с сомнением, словно раздумывая, не обидеться ли на Реддла, но потом решила, что поступить так в обмен на откровенность с его стороны не очень-то честно. Поэтому она лишь придвинулась и вновь положила голову ему на грудь, обвив ногою его ногу, а рукой талию.
Я уверена, что ты сможешь поступить правильно. Если захочешь.
Реддл хмыкнул.
Джинни проснулась, когда в комнату едва начал просачиваться серый ноябрьский рассвет. Она рассматривала расслабленное во сне лицо Реддла, небольшие складки возле губ, более глубокую морщинку между бровей, изящные руки, обнимающие подушку, и спокойно вздымающуюся грудь, и её затопила странная щемящая нежность.
Джинни подумала, что будет даже хорошо, если она уйдёт до того, как он проснётся.
Осторожно спустив ноги с кровати, она постаралась как можно тише натянуть бельё. Немного пригладив высохшие во сне как попало волосы, Джинни сошла по лестнице вниз, где лежала её остальная одежда.