Я отступил от двери, так чтобы меня не было видно из коридора, и снял дезиллюминационное заклятие.
А, это ты, в голосе Айи было облегчение. Она поднялась и, небрежно пройдя по прямо по разбросанным на полу бумагам, закрыла дверь.
Как ты? спросил я, провожая ее взглядом.
Айи снова устроилась за столом, медленно отпила из своей кружки, так же неторопливо поставила ее обратно на стол.
Я задолбалась, честно сказала она. Я ужасно задолбалась, Перси.
Как же хорошо я это понимал.
Все это очень иронично, горько продолжила она, снова отхлебнув из кружки. Только я поверила, что хотя бы один раз все пойдет гладко, как она слегка мотнула головой, словно призывая оценить, насколько ее квартира была разгромлена.
Я сел рядом с ней, обнял ее за плечи. Она прижалась ко мне.
Все действительно будет не плохо, заметил я. На этот раз, думаю, мы своего добьемся.
Айи усмехнулась, но ничего не говорила, просто обняла меня крепче.
Не знаю, сколько мы просидели так. Это было и не важно. Я чувствовал, что мне нужно было быть рядом, пусть даже за порогом толпились сотни мракоборцев.
Мне кажется, они скопировали список судей, которые поддерживают проект, наконец сказала Айи, словно заставив себя двигаться дальше. Я не могла следить за ними за всеми, пока они копались здесь
Так что, мистер Перегрин, вы видели этот список?
Но разве не было бы проще перетянуть на свою сторону нескольких простых судей и провалить проект на стадии голосования? Если узнать, кто собирается поддержать говорил я, внимательно следя за его реакцией. Хотя, нужно было быть честным, маловероятно, что мне удалось бы заметить его ложь таким образом.
Вы займетесь министром, отрезал Перегрин. Вам понятно?
Я с досадой кивнул.
Надеюсь, вы догадываетесь, что от вас требуется? продолжал тот. Устройте так, чтобы он видел только одну сторону вопроса. Это ведь вы передаете ему все сводки, так что вам решать, какие из них дойдут до по назначению.
Это было ясно.
Понимаю, сказал я и, надеясь, что он уловит мою интонацию, добавил: Уверяю вас, будет сделано все, что можно сделать.
Пусть поймет, что, если мне не будут рассказывать все, как есть, на лишний риск я не пойду. Поднявшись, я собирался уходить, однако Перегрин остановил меня.
Вы правы, министр это не слишком надежно, сказал он. Это запасной план. Если сорвать голосования не удастся.
Спасибо за откровенность, сказал я, обернувшись уже от дверей. Я займусь министром.
Перегрин работал над запасным планом. Тем же занимались и мы с Айи.
Нужно было найти замену Ризу, ведь, раз ему приходилось скрываться, интервью должен был брать кто-то другой.
Не найдете, мрачно заявил он, не поднимаясь с моего дивана. Он вообще был очень подавлен последнее время, хотя все так же предпочитал говорить, что «устал». Впрочем, допрашивать его у меня охоты не было.
Не найдете, повторил Риз.
Как насчет Райс Ричардс? спросила Айи.
Эта стерва?
Райс Ричардс (я иногда задавался вопросом, настоящее ли это имя), работавшая в Фейри Тейлс, была, что называется, девушкой с перчинкой. Если кто и мог привлечь к себе внимание, стоя в толпе других журналистов, то именно она. Не удивительно поэтому, что у них с Ризом была кое-какая общая история. Закончилась эта история, разумеется, плачевно.
Она душевнобольная Она Риз любил рассказывать, что, когда их роман с треском разрушился, Ричардс изготовила яд, намереваясь то ли отравить его, то ли отравиться сама. Ни я, ни Айи в это, разумеется, не верили.
Она сделает сюжет для радио, сказал я.
К этому сюжету еще нужно было основательно подготовиться. Перво-наперво, следовало решить, как лучше всего представить миру досье Гамильтона.
Больше лучше, предложил Риз, наконец перестав распространяться о превратных качествах Ричардс. Просто отправьте копии всем подряд. Без объяснений. Одна часть примется расследовать сразу же, другая после того, как услышит интервью Айи. Шум,
скандалы гарантированы.
34. в которой Фадж паникует
Ты собираешься это слушать? осведомился Риз, лежавший на диване и с какой-то особенной злостью перелистывавший последний номер Чармстрайкера.
Я кивнул и, от нечего делать, взялся в третий раз перечитывать копию проекта, врученную мне Перегрином. С того разговора прошло уже около недели, но пока все было тихо. Я изображал бурную деятельность, стараясь создать впечатление, что прилежно отсортировываю все сведения, получаемые министром, но, по сути, почти ничего не делал.
Приемник забренчал звучной перебивкой. Я потянулся и прибавил звук. Они начинали.
Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, донесся из приемника бодрый и звонкий голос Райс Ричардс.
Здравствуй, стерва, машинально буркнул Риз, не отвлекаясь от журнала.
Сегодня со мной в студии находится Айи Арма, известная правозащитница, работающая над законопроектом касательно маглорожденных волшебников, продолжала Ричардс.
Добрый вечер, послышался голос Айи.
Они принялись обсуждать законопроект, я сидел и рассеянно слушал. Я не видел ее всю неделю: мракоборцы, по всей видимости, узнали, что кто-то приходил и усилили охрану, даже явились, размахивая еще каким-то ордером Айи не посвящала меня в подробности.