Гамильтон, кажется, немного смутился.
Это правда, сказал он. Когда ты в последний раз контактировал с Дамблдором?
На заседании Визенгамота, когда я видел директора в последний раз, было то самое заседание, на котором его исключили из Совета Старейшин. Может быть, ты перестанешь меня допрашивать?
Я знал, что ему придется отдать мне настоящее воспоминание. Первое. То, что было теперь у него в голове только воспоминание того, как он просматривает воспоминание. В суде это было непредставимо.
Гамильтон все еще пристально смотрел на меня.
Ты хочешь сместить министра с должности? спросил он.
Нет, я сделал вид, что начинаю злиться.
Гамильтон начинал чувствовать себя неуверенно. Я должен был еще немного надавить на него. В конце концов, я был невиновен, а он меня изводил своими вопросами.
Когда ты в последний раз контактировал с Кингсли Бруствером?
Он сегодня был у министра, огрызнулся я.
Ты говорил с ним?
Я говорю со всеми, кто приходит к министру. Слушай, Гамильтон, сколько еще будет вопросов?! Я уже год работаю на Фаджа, правда, я же его помощник в конце концов, даже вынужден был порвать со своей семьей, после того, как он попросил меня об этом, после не значит вследствие, теперь ты говоришь, что у тебя есть что-то, что может помочь осудить Дамблдора, но ты, вместо того, чтобы действовать, допрашиваешь меня. Может хватит?!
На того, кажется, мое выступление произвело благоприятное впечатление.
Ну хорошо, сказал он.
Гамильтон взмахнул палочкой, и в воздухе материализовался второй пузырек, почти такой же, как и первый, однако, я заметил, пометки на пробках различались.
Я подставил руку, и пузырек мягко приземлился в мою ладонь.
23. в которой мы делаем новости
Предлагаю сначала пообедать, а уж потом заняться делами, Риз улыбнулся, пододвинув ко мне меню. Советую взять ягненка. Мне кажется, здесь это одна из лучших вещей.
Судя по всему, именно Риз выбрал место встречи. Мне показалось, что он старается поддерживать крайне дорогой образ жизни, обходясь невысокой зарплатой начинающего журналиста. Весь его облик как бы говорил: квартира в дорогом квартале со сниженной по знакомству рентой, театры и концерты
по контрамарке, знакомый портной, отпускающий работу за половину цены и бармен, поящий в кредит.
Риз был знакомым Айи, но она, судя по всему, уже давно с ним не встречалась. Сейчас весь ее вид выражал скептицизм: Риз не выглядел как человек, готовый работать на износ. Другой вопрос был в том, что все, что нам сейчас было нужно пропихнуть историю на первую полосу Чармстрайкера, а вот для этого дела Риз был кандидатурой идеальной.
К делу, сказал он, когда все закончили с обедом. Что же у вас за животрепещущая история?
Как ты знаешь, сказала Айи. Меня недавно перевели. И Долорес Амбридж высказалась по этому поводу весьма однозначно.
Есть доказательства? тон Риза стал деловитым.
Воспоминания, Айи поставила на стол бутылочку с моими воспоминаниями. Это для начала. Впрочем, есть условия: это не должно попасть в печать в чистом виде и, во-вторых, не должно быть никакой связи с Перси.
Поэтому это не годится для суда, понимаю, протянул Риз.
Это вопрос, который следует задать, твердо сказала Айи.
И у вас, я понимаю, много вопросов. Вы собираетесь найти что-то еще?
Мы действительно собирались найти много чего еще. Нам нужны были все, придерживающиеся доктрины Слизерина, не только Долорес Амбридж.
В архиве было пусто и темно, только светился штатный омут памяти. Айи стояла перед ним, и плавающие в нем нити воспоминаний бросали голубоватый отблеск на ее лицо. Она пыталась вспомнить всех, с кем Амбридж разговаривала на вечере у Перегрина и министерском приеме перед предвыборными кампаниями.
Что скажешь? спросил я.
Почти пусто. Нужно зайти с другой стороны, она похлопала ладонью по одной из высоких стопок папок, стоявших на столе рядом с омутом. Личные дела всех маглорожденных сотрудников за последние двадцать лет. Садись, мы должны это разобрать.
Риз писал тебе? спросил я. Ему удалось прощупать почву?
Завтра я даю интервью. Через пару дней он пришлет полный текст. Проверим, чтобы нельзя было связать статью с тобой.
Ты уверена, что готова? Придется принять удары.
Ты думаешь, я этого не понимаю? холодно осведомилась Айи. Кроме того, мне кажется, мы с тобой могли бы обойтись без этого «меня беспокоит, что с тобой случится», потому что, как известно, и ты и я все делаем только для себя.
В чем-то она, может быть, была права, но я все равно не мог не переживать о том, что Амбридж могла предпринять в ответ.
Интервью Айи вышло через несколько дней.
Фадж рвал и метал, я слышал, как он кричит на Амбридж у себя в кабинете:
Вы сами заварили это зелье, Долорес!
Успокойтесь, господин министр, это ничего не значит
Мои избиратели, Долорес! Моя программа обещала совершенно другое. Либо вы исправляете ситуацию, либо мне придется искать себе нового заместителя.
Амбридж метнулась через приемную и раздраженно прошла к себе в кабинет, я последовал за ней, надеясь узнать, что она теперь собиралась делать.
А, Перси? она обернулась на меня. Я заметил у нее в руках бутылку с огненным виски. Ты уже видел интервью?