И ты думаешь, что я передам министру неизвестно что неизвестно от кого? спросил я.
Это воспоминания, Гамильтон достал из кармана небольшой пузырек. Они помогут отправить за решетку самого Дамблдора.
На вид казалось, что это тот самый пузырек, который я так жаждал заполучить, однако, предпринимать что-либо, пока он держит меня под прицелом своей палочки, было опрометчиво.
Слушай, очень вежливо сказал я. Я вижу нечто похожее на воспоминания. Но, знаешь ли, это ничего не доказывает. То, что ты хочешь передать, министр получит только после проверки.
Гамильтон вздохнул и, порывшись в кармане, достал еще одну небольшую бутылочку, на этот раз из черного стекла. В такие запечатывал сыворотку правды профессор Снейп.
Как он достал это? Это было не важно, важнее было понять, что делать теперь.
Это сыворотка правды, сказал Гамильтон. Я выпью ее и отвечу на все твои вопросы. Тогда ты передашь воспоминания министру?
У меня было четкое ощущение, что он внимательно следит за мной. Если я просто поверю в то, что в пузырьке действительно сыворотка правды, его подозрения усилятся. Спрашивать, что в пузырьке, после того, как он выпьет то, что в нем находится, тоже было бесполезно: ответ в любом случае был бы «сыворотка правды».
И, если бы я действительно работал на Фаджа, появление какого-то непонятного пузырька не должно было меня убедить.
Сыворотка правды? Неужели? переспросил я.
Я выпью ее, и ты сможешь задать все вопросы, которые сочтешь нужным, повторил Гамильтон.
Если только это действительно сыворотка.
Тогда ты тоже можешь выпить ее, я едва подавил нервную дрожь. Ты должен знать, как она действует. Разумеется, я выпью первым. Будем задавать вопросы по очереди.
Хочешь, чтобы я выдал тайны министра?
Ты можешь отказаться отвечать, Гамильтон усмехнулся. Просто подумай. А что, если я говорю правду? Что если вот эти воспоминания действительно помогут отправить Дамблдора за решетку? Министр очень хотел бы их получить. А я бы тогда не мог отдать такие ценные сведения неизвестно кому, так что и я собираюсь проверить тебя.
Он меня поймал. Если бы я действительно работал на министра, не было бы причин не согласиться. Разумеется, была возможность не отвечать на вопрос, однако, в моем случае, это было все равно, что прямо признаться в своей роли.
Холодные мурашки маршировали по моей спине. Впрочем, не стоило этого показывать.
Хорошо. Не понимаю, какой в этом смысл, но пожалуйста. я ответил ему такой же усмешкой. Пей.
Он вытащил пробку и выпил половину содержимого пузырька. Потом он передал его мне. Волшебную палочку он опустил и положил на стол: ему не хотелось, чтобы, в случае чего, у меня была возможность заявить, будто он угрозами заставил меня принять зелье. Впрочем, он по-прежнему внимательно следил за мной.
Сыворотка правды обжигала, как перец. Я едва не закашлялся.
Теперь требовалось сосредоточиться. Если не позволять себе отвлекаться, можно было обдумывать свои ответы, а значит, был шанс вывернуться.
И все равно я постарался нащупать в кармане
волшебную палочку.
Хорошо, надеюсь, ты разрешишь мне задать вопрос первому, усмехнулся я. Пузырек, который ты мне показал. С помощью содержащегося в нем воспоминания действительно можно отправить Дамблдора в Азкабан?
Мне нужно было знать, те ли это самые воспоминания, или это какие-то другие, в то время как те самые он спрятал где-нибудь в надежном месте, прежде чем отправляться сюда.
Гамильтон немного смутился.
Нет, ответил он.
Так сразу? спросил я, потянувшись в карман за волшебной палочкой. Гамильтон должен был заметить мое движение, однако сейчас оно хорошо вписывалось в происходящее. Возможно, будет сражение. Я морально готовился к этому.
Пузырек совершенно безопасен, поспешил добавить Гамильтон. Это другое воспоминание. То, которое нужно на самом деле, я спрятал. И оно действительно может отправить Дамблдора за решетку.
Я положил волшебную палочку на стол рядом с собой, сделав вид, что меня немного успокоил его ответ. На самом же деле это добавляло сложностей. Мне нужно было выяснить, где он спрятал настоящие воспоминания.
Являешься ли ты членом ордена Феникса? спросил Гамильтон.
Что за орден?
Конечно, я не мог сказать, что не знаю про орден Феникса, но мог попробовать навести его на эти мысли.
Ответь на вопрос.
Нет, я не являюсь членом ордена Феникса, сказал я, нахмурившись.
Гамильтон казался удивленным.
Ты действительно не общаешься со своей семьей? спросил он.
Да, выпалил я, потом, сделав вид, что опомнился, принял оскорбленный вид и добавил: Стоп. Моя очередь. И в любом случае, какое вообще отношени
Неважно, казалось, Гамильтон был почти убежден в моей честности.
Я же просто не мог поверить своему везению.
Настоящее воспоминание действительно у тебя? Я мог бы завтра передать его министру.
Правда, мог, но не стал бы. А вот сказать, что «передам воспоминания министру», я не мог.
Да, задумчиво протянул Гамильтон. Ты контактировал с кем-нибудь из ордена Феникса в последнюю неделю?
Возможно, я кивнул. Кто входит в орден Феникса?
Кингсли Бруствер, Нимфадора Тонкс
И ты тоже? перебил его я. Ты агент Фаджа, правильно?