Я вздрогнул. Понятно. Если Амату Маккрей временно исключат из Визенгамота, останется 33/49. Значит, Дамблдору придется попрощаться с Советом Старейшин.
Большинство судей выглядело озадаченными. Все это было слишком неожиданно, все было шито снежно-белыми нитками. Я увидел, как Гризельда Марчбэнкс язвительно кривит губы.
Это была твоя ошибка, прошипела мне на ухо сидевшая рядом Айи. Из-за того, что ты настаивал на включении судьи Маккрей в список кандидатов, приходится теперь пойти на такие меры. И, если хочешь знать, я не собираюсь делить с тобой ответственность за то, что ты сделал.
Я ничего ей не ответил, все так же смотрел на стоявшего за трибуной Перегрина.
Итак, кто поддерживает лишение судьи Маккрей неприкосновенности, прошу поднять руки. Напоминаю вам, судья Маккрей, что вы не можете голосовать по этому вопросу.
Один, два Двадцать восемь. Почти вся фракция Фаджа.
Итак. Двадцать восемь за, двадцать против, двое воздержались. Судья Маккрей, мистер Долиш проводит вас. До окончания расследования вы лишаетесь статуса местного судьи и судейской неприкосновенности. Желаю вам удачи.
Амата Маккрей желчно усмехнулась, но все же проследовала из зала следом за Долишем.
Я с ужасом смотрел ей вслед. И беспокоило меня вовсе не то, что она должна была теперь подвергнуться расследованию и даже не то, что Дамблдор терял место в Визенгамоте. Больше всего меня волновало то, с какой искрометной легкостью все это случилось.
Конечно, Амату Маккрей оправдали по всем пунктам буквально на следующей неделе, сразу после того, как в воскресном «Пророке» появилась статья, расхваливающая непримиримость Нейтана Перегрина, но дело было уже сделано.
С этими идеалистами всегда столько проблем. Они порой склонны поступать наперекор самим себе, Амбридж по-девчоночьи усмехнулась.
Я промолчал, ожидая, пока она продолжит. Казалось, она имеет в виду совсем не судью Маккрей.
Амате могли подкинуть этот протокол, как ты думаешь, Перси? Амбридж испытующе посмотрела на меня. Настроение у нее, судя по всему, было весьма приподнятое. У меня возникло чувство, что это была проверка.
Теперь разум услужливо подкидывал мне то, о чем я хотел вспоминать меньше всего. Мне бросился в голову один из наших недавних разговоров с Айи.
Я поддерживаю Фаджа, просто сказала она.
Правда? не сдержав недоумения отозвался я.
У него есть ошибки, но он двигается в нужном направлении. Он пытается улучшить сосуществование волшебников и маглов. Это единственный, на моей памяти, министр магии, который этим озаботился.
Я снова не мог сдержать некоторого скептицизма: на мой взгляд, Фадж все время обходился полумерами.
Ты думаешь, все может просто так мгновенно измениться? Айи насмешливо щелкнула пальцами. Просто, раз, и все замечательно? Знаешь ли, если хочешь что-то сделать, надо что-то делать.
А что его травля Дамблдора? поинтересовался я. Если Волан-де-Морт действительно вернулся
Пока ты хлопотал вокруг Амбридж, Фадж встретился со Скримджером, отрезала Айи. Если уж принимать свидетельства Дамблдора всерьез, то лучше найти факты, прежде чем поднимать панику.
Вынужден признать, ее точка зрения имела право на существование. Айи действительно искренне следовала своим убеждениям.
Впрочем, сейчас для меня это значило лишь то, что я не смогу ее переубедить.
А теперь Амбридж решила устроить мне проверку. И, хотя я и не понимал, была ли это проверка моей лояльности, или же ей просто хотелось посмотреть, смогу ли я угадать ее предположения, я знал, как собираюсь поступить.
Итак, теперь, когда мы разрешили чрезвычайный вопрос с судьей Маккрей, вернемся к нашей основной повестке, продолжил Нейтан Перегрин, проводив глазами покидавшую зал Амату Маккрей. Итак, я ставлю на голосование вопрос об исключении судьи Дамблдора из состава старейшин Визенгамота. Прошу голосовать.
Амбридж пригласила меня к себе сразу же после окончания заседания и теперь испытующе смотрела на меня, ждала, что я скажу.
По мере того, как пауза затягивалась, я чувствовал в себе все больше и больше решительности. Хоть некоторое время назад я предпочел бы все отрицать, я уже довольно давно знал вдоль и поперек все, что собираюсь делать.
С самого начала? Этого я не могу точно сказать. Просто я уже научился оставлять некоторое пространство для маневра. Или финта.
Тридцать три за, шестнадцать против. Итого 33/49. Есть квалифицированное большинство. Мистер Дамблдор, с настоящего момента вы исключены из совета старейшин, прошу вас сложить полномочия и покинуть зал заседаний, объявил Нейтан Перегрин, закончив подсчитывать поднятые руки.
Дамблдор проворно поднялся и, провожаемый взглядом всех присутствующих, покинул зал. Вид у него был спокойный, словно его и вовсе не обеспокоила потеря должности старейшины. Едва он шагнул за порог зала, как Гризельда Марчбэнкс вскочила с места.
Уважаемый мистер Перегрин, зло промолвила она, вы должны отдавать себе отчет, что Визенгамот это, прежде всего, народное представительство. Не превращайте происходящее здесь в цирк!
Я во все глаза смотрел на нее, не понимая, что она задумала.
Вы дискредитируете себя как Верховного Чародея в первый же месяц своей работы, продолжала Гризельда Марчбэнкс. Если это то, во что теперь превратится Визенгамот, у меня нет никакого желания в этом участвовать.