Да, не без горечи признал он. Ему было неприятно думать, что идея лежала настолько на поверхности и выглядела от этого какой-то конъюнктурной опять конъюнктурной!
О! Я бы посмотрел! Позовете на выставку?
Обязательно, он вымучено улыбнулся.
Подбежал Родион и увел собеседника в другой конец зала и тут же вернулся.
Обо мне говорил? Такой мужик с одной стороны классный и не жадный, что редкость в их племени. Богатый ахеренно. Но если что не по нему, все, можно тихо ползти с чемоданом из города. Мстительный и с хорошей памятью. Так что он сказал?
Ничего, просил звать на выставку. И угадал, что я «Тружеников» пишу, ответил он недовольно.
Да ты что? обрадовался Родион. Ну, все, считай, вопрос с выставкой решен. Я тебе больше скажу: они могут купить у тебя картины, он на живописи вот прям реально повернут. Не знаю, мнит себя Саввой Морозовым или еще кем, но собирает картины давно и больше всего любит советский реализм. Вот интересно, ему-то его за что любить?
Не трещи! осадил он Родиона, надо сперва закончить работу, а потом будем говорить о выставках.
Отчего-то в этот день и в несколько последующих не работалось. Он подолгу гулял, хотя погода была не по-новогоднему слякотной и сырой. Все вокруг кричало о том, что скоро Новый год, что его не радовало совсем. Уж если когда он и не любил одиночество, так в эти дни. Он чувствовал себя не покинутым, но лишним, и лучшим решением было бы уехать в какую-нибудь избушку в лесу, если бы таковая имелась. Встречать же праздник в городе ему не нравилось. Дети, если и звали его, то как бы одалживаясь, и он отказывался, уверенный, что они рассчитывают на это. Старые друзья? Пассии? Где они все? Да тот же Ленчик, наверняка, засунет на эти дни свой характер куда подальше и будет с семьей. И все остальные тоже... А потом будет грохот от петард, пьяные крики под окном. И непрошенные воспоминания о каком-нибудь, казалось бы, совсем забытом лете, снова накроют его с головой и утащат в прошлое, подобно морской волне...
Это было как ожидание неминуемой болезни, которое иссушает больше, чем сама болезнь. Он работал вяло, считал дни до Нового года, до первого января, когда можно обнулить все счета и начать снова. Он пообещал себе, что встанет в первый день нового года рано-рано утром и пойдет гулять по тихому, непривычно безлюдному днем городу, и это будет его личный праздник.
Родион почти не появлялся, иногда звонил и жаловался, что сейчас он нарасхват и ничего, совсем ничего не успевает. Почти перед самыми праздниками, когда всеобщая истерия по поводу наступления
Нового года достигла пика, Родион позвонил и затараторил:
Слушай, срочно, вот прям срочно приведи свою квартиру в такой вид, ну знаешь, в творческий. Чтобы было ясно, что ты художник!
Ты переработал? Бредишь? он не шутил, опасаясь, что поглощая столько кофе и не только кофе, и так работая, Родион действительно тронется умом.
Да нет! Мне позвонил Михаил Юрьевич, банкир, помнишь? Он еще просил на выставку пригласить? Вспомнил?
Помню, помню, и что?
У них деньги надо срочно списывать, а некуда, хотят купить пару твоих картин вот прямо сейчас.
Я не собираюсь продавать и отдавать, у меня еще не закон...
А кто у тебя их отбирать будет? Они купят, а передашь потом, по акту, они на карту денег тебе зашлют.
У меня нет...
Все будет, не думай об этом! Это вопрос технический. Ты, главное, жди, мы через два часа будем.
Он стоял посреди своей полупустой и чистой квартиры, пытаясь понять, как должна выглядеть квартира художника. Что они ожидают увидеть? Пятна краски на потолке и бардак? Или бутылки вина и его, в разорванной майке и с перегаром? Он пожал плечами и вернулся к работе. Если он и собирался думать о богатеньком Михаиле, так только как об одном из тружеников.
Михаил прибыл в сопровождении Родиона и еще одного, такого же, как он, холеного молодого мужчины. Родион быстро прошел в квартиру, а эти двое потоптались на пороге, осматриваясь так, словно попали в иное измерение. Возможно, так оно и было, возможно они были из тех, кому повезло родиться в зажиточной семье и дожить до сегодняшнего дня фактически не соприкасаясь с «толпой». Не сняв пальто и не разуваясь, они прошли в квартиру.
В квартире были две смежные комнаты, одна из которых служила спальней, а вторая большая и светлая импровизированной мастерской. Он закрыл дверь в спальню и прислонился к ней спиной.
Добрый день, а мы решили нагрянуть к вам с предложением, улыбнулся Михаил. Не помешали?
Да как сказать, он пожал плечами, работаю, но и перерыв сделать нужно, так что... нормально.
Вот и славно, славно, а это Валерий Ильич, наш эксперт.
Вам нужен эксперт? Я думал, вы сами разбираетесь хорошо.
Никогда не надо пренебрегать помощью профессионалов. Итак... что вы можете нам предложить?
В горле поднялся ком, захотелось сплюнуть прямо на пол.
Предложить? Я пока работаю над продолжением «Тружеников», надеюсь устроить выставку. Продавать? Я не думал об этом, если честно.
Настоящие художники, да еще в процессе работы, никогда не думают о таких приземленных вопросах! выскочил откуда-то сбоку Родион. А давайте просто посмотрим?