Колгрейв тихо смеялся, глядя на них. Но его негромкий, похожий на скрежет смех услышали даже на таком расстоянии. Мольбы о помощи сменились проклятиями. Тут и я рассмеялся как можно проклясть уже проклятых?
Вдруг их корабль начал погружаться в воду еще быстрее. Бриз стих. Ага, колдуну теперь надо спасать себя, а не гонять по ветру чужие корабли. Пусть тот, кто назвал себя нашим спасителем, позаботится о своей шкуре.
Мы не повинуемся ничьим приказам. Даже приказам того, кому оказалось по силам вырвать нас из застывшей зыби мертвого моря.
А если он предлагал нам сделку, значит, силенок и власти у него не так уж много! Иначе просто велел бы нам исполнить его волю, и мы поспешили бы угодить ему.
Я глядел вперед, в сторону берегов Фрейланда, и улыбался. Давненько мы не высаживались на Островах. Поди, забыли там о нас. Напомнить о себе, что ли? Мысль эта была ленивой, и пальцы не тянулись к стрелам.
Черные птицы кружили над головой. Вскоре они одна за другой, словно чудовищные вороны, расселись на мачтах. Вид у них был уже не столь пугающий, как прежде.
Делать было нечего. Впервые с тех пор, как я оказался на корабле, «Дракон-мститель» не нуждался в ремонте. Большую часть корабельной работы составляли поручения, выдуманные Током и Худым Тором от безделья. Мы перекладывали с места на место запасные якоря, расстилали на желтом песке запасные паруса, проверяя, нет ли где гнили. А чаще всего валялись на теплом берегу в блаженном ничегонеделании.
Но время от времени я читал в глазах членов команды мучительный вопрос как долго все это будет тянуться? Что решит Колгрейв? И будет ли его решение правильным?
Правильным? изумился Мика, когда я поделился с ним сомнениями. Что за вопрос, Лучник, прах тебя побери?
Он, я и Святоша устроили на палубе лежанку из сложенных парусов и теперь любовались проплывающими в небесах облачными замками. В руках у нас были удочки. В последний раз я ловил рыбу на крючок еще подростком.
Впрочем, эти времена я помнил смутно. Лишь картинка, на которой мальчишка сидит на валуне с длинной удочкой в руках, время от времени всплывала передо мной в бессонные ночи. И еще была уверенность, что этот мальчишка я. Но меня безумно раздражало то, что я никак не мог разглядеть, наловил ли тот парень хоть какой рыбешки или нет.
Это важный вопрос, внезапно сказал молчавший доселе Святоша. Мы стоим на перекрестках правильности, Парусинщик. Мы стоим на развилке
Лучше бы ты помолчал, Святоша, рассердился я. И без тебя тошно. Ты бы лучше рыбу ловил, чем языком чесать!
Остынь, Лучник, урезонил меня Мика. Он тоже меняется.
Кажется, у меня клюет, сказал Святоша.
Должен признать, что Мика прав. Прежде я презирал Святошу за его мерзкий характер. Напившись, он всегда громогласно провозглашал себя нашей совестью, оставаясь при этом одним из худших грешников.
Святоша вытащил на палубу небольшую рыбину.
Будь я проклят! воскликнул он.
Ты и так проклят, не удержался я. Как и все мы. Уже много веков.
Это спорный вопрос. Но я не об этом. Смотри, кто попался на крючок!
То была крапчатая песчаная акула, маленькая, не больше шестнадцати дюймов. Ненавижу
акул. Я занес ногу, чтобы раздавить ей голову каблуком.
Выбрось ее обратно, вдруг сказал Мика. Хуже от этого никому не станет.
Какая-то мысль промелькнула у меня в голове, но я не успел поймать ее. Акула же не хотела просто так возвращаться в море. Ее челюсти непрерывно работали.
А когда я попытался ее удержать, чтобы Святоша смог вытащить крючок, кожа рыбины ободрала мне пальцы не хуже наждачной бумаги.
Мы не успели ее спасти она сдохла.
Так что ты говорил насчет правильных поступков? спросил Мика. С каких это пор Лучник говорит о правильном? Никогда от тебя не слышал таких слов.
Вместо ответам криво улыбнулся.
Ну да, подтвердил Святоша. Все знают, что злее Лучника у нас только Колгрейв.
Вот это сказанул! Надо же, а я всегда считал себя человеком вполне терпимым. На мой взгляд, в Святоше и даже в Ячмене злобы куда больше, чем во мне.
Тут к нам пристроился Росток. В последнее время он что-то не попадался на глаза, пару раз я заметил его в глубоком раздумье, что было весьма удивительным. Раньше этот самодовольный хлыщ был главным корабельным треплом.
Он уселся рядом со мной на край сложенных стопкой кусков парусины.
Я относился к нему неплохо, потому что он напоминал мне собственную молодость. Зато он меня терпеть не мог. Я долго не понимал причины, но потом решил, что просто я похож на человека, которого он ненавидел до того, как попал на наш корабль.
Эй, Лучник, что скажешь об этом деле? спросил он.
Голос его звучал напряженно, словно он опасался, что я шугану его отсюда.
О каком деле?
О нашем возвращении.
Росток подобрал валяющуюся у борта удочку и принялся распутывать леску. Но запутал еще больше. Видно, никогда в жизни не рыбачил. Я помог ему разобраться с крючком. И между делом спросил, почему именно ко мне он подкатился с таким вопросом.
Ну замялся он, теперь, когда Дуэлянт исчез, ты у нас самый умный. Ток Худой Тор они просто мертвяки. А Старика спрашивать себе дороже. Вот и выходит, что больше не у кого.