Что если они дают нам еще одну попытку? тихо добавил я.
Несколько секунд он смотрел, как черная птица кружит над чайкой, прижимая ее к воде, а потом возвращается обратно, к темному облаку над кораблем.
Ты думаешь, они так великодушны, Лучник? хмыкнул Мика.
Мы уже растратили попусту все шансы, отпущенные судьбой. А был случай, когда мы не воспользовались таким шансом. Помнишь ту девушку, мы тогда разоряли побережье
Он видит удивление в моих глазах и качает головой.
Не помню, говорю я. Может, мы и не могли этим воспользоваться. Наш корабль Здесь не только многое забывается. Мы ко всему еще перестали думать, уподобляясь Худому Тору, которому лень пошевелить извилинами. Но с другой стороны, куда исчезли Дуэлянт и Китобой? Ты помнишь, они ведь были нашими друзьями. Сгинули, наверное, во время шторма за день до того, как нас застал врасплох колдун.
Угу.
Мика задумчиво потер лоб, а я пытался сообразить, что означало их загадочное исчезновение. Они были последними, кто непонятным образом покинул корабль, но и до них команда несла непонятные потери Кто знает, может они удостоились прощения? Все-таки существовала связь между определенного рода поступками и исчезновениями с «Дракона-мстителя».
Мои воспоминания более или менее надежны лишь до того дня, когда на борту появился Росток. С тех пор исчезло несколько человек, и это не было, не должно быть простым совпадением. Каждый из них был замечен в том, что незадолго до исчезновения совершил нечто воистину хорошее.
А как Колгрейв топал ногами и орал, брызгая слюной, на Дуэлянта и Китобоя за то, что они не подожгли корабль с женщинами
Дуэлянт говорил, что отсюда должен быть выход. И Толстяк
Поппо тоже намекал на это в разговоре с Тором. Думаю, они отыскали выход. И теперь, кажется, я тоже знаю, как убраться отсюда.
Мика молча смотрел на меня, а потом спросил:
Ты тоже умер в том месте, Лучник?
Что? я досадливо поморщился, он прервал нить моих размышлений. О чем ты, о каком месте?
О туманном море, болван. Там мы встретили самих себя
и проиграли битву. Неужели ты и это забыл?
Он посмотрел мне в глаза и вздрогнул.
Нет, ты не забыл, протянул Мика.
По приказу Колгрейва мы нападали на все встречные корабли и, перебив команду, топили суда. В тот день, когда мы выплыли из вязкого тумана на спокойное место, в наших ушах прозвенела мрачная песнь колдуна. Черные птицы уже расселись на мачтах, а прямо по курсу навстречу шел другой корабль.
Колгрейв, безумный Колгрейв, приказал атаковать. А когда абордажные крючья впились в борта неведомого судна и мы хлынули на его палубы, то обнаружили, что сражаемся со своими двойниками
После того, как мы ну, сам понимаешь, ты все это время сохранял сознание?
Да, с трудом выдавил я, сохранял. Каждое проклятое мгновение. Я не мог спать. Не мог пошевелиться или хотя бы сойти с ума.
Мика ухмыльнулся:
Я иногда гадаю, Лучник, а может, мы не такие уж злобные, какими себя считаем? Или, может, все это притворство? Мы ведь великие притворщики, вся команда «Дракона-мстителя» без изъятий.
Не думал, что ты философ.
А откуда ты знаешь, кто я такой? Я сам этого не знаю. Не помню. Но я вроде бы стал другим, не тем, кем был до битвы с самим собой Мне кажется, тогда все догадывались, что к чему. Даже Старик знал, как уйти с корабля.
Ты это понял только сейчас?
Солнце много раз вставало и садилось, Лучник. Я тоже не спал. И у меня была куча времени, чтобы поразмышлять. А может, и измениться.
Я повернулся спиной к борту. Команда занималась обычными корабельными делами. Но все выглядели спокойнее, чем мне помнилось. Задумчивее. И двигались они теперь уже не так судорожно.
Сколько же это тянулось? Годы? И никаких перемен.
Внешне мы не изменились. Мика посмотрел на полуют.
Колгрейв возвышался там, как живое воплощение ужаса морей. Он успел облачиться в роскошное одеяние, достойное королей. Наверное, богатая одежда помогала ему на время забыть о своем искалеченном теле.
Но когда он выходит таким щеголем на полуют, это значит, скоро прольется кровь. С кем он собирается вести бой?
Мы изменились, продолжал Мика, отведя взор от капитана.
Но, думаю, не все. Некоторые из нас не способны измениться А может, все это чепуха.
Кто знает я пожал плечами, а потом меня вдруг осенило. Слушай, а Старик-то струхнул!
Еще бы! Здесь же итаскийские воды. Всем нам стоит бояться после того, что мы тут натворили.
Да нет, он боится не погони или казни и даже не пытки. Кому они страшны! И не такое видали. А у него просто поджилки трясутся, как у Ячменя.
Старина Ячмень был корабельным трусом. Его глодал страх, темный, непонятный и беспредметный. И он же был самым яростным бойцом в команде. Страх побуждал его творить чудеса.
Ты думаешь, капитан уже не тот? спросил Мика.
Возможно
Взгляни на свою правую руку, ухмыльнулся Парусинщик.
Я взглянул. Рука как рука, с мозолями на указательном и среднем пальцах, которыми я натягивал тетиву.
Ну?
Все знают о твоих руках. Если показался корабль, в твоей левой руке окажется лук. Вот он. А в правой руке будет чарка с ромом, потому что Колгрейв всегда перед боем открывает новый бочонок, а Лучник, не осушивший чарку, не Лучник.