Привет, Малышка.
Привет, Синица.
Аккуратная женщина в черном беретике стояла на пороге и вытряхивала половик. Она содержала дом в порядке, дом был такой же чистенький и аккуратный, как она сама. Пройдя с ней по пустыне, девочка поняла, почему все относятся к Синице с уважением, хотя не могла бы объяснить этого словами.
Куда собралась?
Думаю, не переночевать ли мне сегодня на воздухе.
Это вредно, сказала Синица. И для чего тогда гнезда?
Мама занята.
Чик! тренькнула Синица и сердито, с удвоенной энергией стала трясти половик. Может, пойдешь к своему маленькому приятелю? Во всяком случае, это достойные люди.
К Ящеренку? У него такие боязливые родители
Ладно. Тогда поешь.
Девочка помогла ей готовить обед. Теперь она уже знала, почему в горшке с кашей оказываются камни. И сказала:
Синица, я все еще не понимаю, можно, я тебя спрошу? Вот мама говорит, что все зависит от того, кто смотрит, но я хочу сказать: если вы носите одежду и все другое у вас, как у людей, почему вы готовите вот так, в корзинах, и почему здесь нет чего-нибудь ну, похожего на то, что есть у них там, где мы были с тобой и с Конем нынче утром?
Не знаю, ответила Синица. Дома ее голос звучал ласково и приятно. Я думаю, мы делаем некоторые вещи так, как делали всегда. То есть когда твой народ и мой народ жили вместе. И вместе с другими. Со скалами, растениями и всеми остальными. Она взглянула на корзину, сплетенную из ивовой коры и корней папоротника и обмазанную смолой, на камни, черневшие в огне очага. Видишь, все связано друг с другом
Но у вас есть огонь
Ах, нетерпеливо перебила Синица. Уж эти люди! Думаешь, вы и Солнце выдумали?
Она взяла деревянные щипцы и бросила раскаленные камни в корзину с водой. Раздалось ужасное шипение, вода забурлила, пошел пар. Девочка всыпала в воду и размешала дробленое зерно.
Синица принесла корзинку чудесной ежевики. Они уселись на свежевыбитый половик и принялись есть. Теперь девочка куда ловчее управлялась с кашей при помощи двух пальцев.
Возможно, я не создала мир, заметила Синица, но уж готовлю я лучше, чем Койотиха.
Девочка, не отрываясь от еды, кивнула.
Не знаю, почему я заставила Коня идти туда, сказала она, насытившись. Испугалась не меньше его, когда увидела это. А теперь снова чувствую, что должна туда вернуться. Но ведь я хочу оставаться здесь. Со своей с Койотихой. Не могу понять
Когда мы жили вместе, был единый город, неторопливо ответила Синица домашним, нежным голосом. А теперь есть другие, новый народ, они живут отдельно. У них такие большие города. Они давят на наш город, наваливаются, теснят, всасывают, пожирают, проедают в нем дыры Может, когда-нибудь снова будет только один город их город. Без нас. Я знала Бизона. Он жил за горами. И Антилопу, она тоже там жила. И Гризли, и Волка, они жили к западу отсюда. Все ушли. Ушли навсегда. А лосось, которым тебя кормит Койотиха? Это не рыба, а мечта, это настоящая еда, но сколько лосося осталось в речках? В речках, которые по весне были красными от лосося? Кто теперь танцует, когда Первый Лосось предлагает себя? Кто танцует у реки? Тебе надо расспросить Койотиху. Она знает об этом куда больше меня. Но Койотиха все забывает Она неисправима, она ничем не лучше Ворона, ей надо писать у каждого столба, и хозяйка она ужасная голос Синицы стал резче. Она тренькнула и замолчала.
Девочка тихонько спросила:
А кто такая Бабушка?
Бабушка. повторила Синица. Глядя на девочку, задумчиво отправила в рот несколько ягод ежевики. Погладила половик, на котором они сидели, и спросила:
Если я разведу тут огонь, он прожжет этот половичок, верно? Поэтому мы разводим огонь на песке, на земле Все переплетено одно с другим, а ту, что все сплетает, мы зовем Бабушкой. Глядя вверх, на отверстие для выхода дыма, она просвистела четыре ноты и добавила: В конце концов, может быть, весь наш городок и другие города только одна сторона сплетенного.
Не знаю. Я вижу любой предмет только одним глазом, и как мне понять, какова глубина?
Пошли отсюда. С меня довольно. Не знаю, что на меня нашло. Неужто снова забеременею в мои-то годы? А, черт Давай уйдем из города, мне нужно переменить обстановку.
Внутри темного дома девочка заметила по крайней мере двух койотов-самцов; они валялись, похрапывая, один на постели, другой на полу. Койотиха подошла к побелевшему от времени помету, пнула его и гневно спросила:
Почему ты меня не остановил?
Я тебе говорил, угрюмо ответил помет.
Дерьмо безмозглое, пробурчала Койотиха. Давай, Малышка. Пошли. Куда пойдем? Она не стала дожидаться ответа. Я знаю, куда. Идем!
И двинулась через город обычной своей походкой, вроде бы лениво, но так, что за ней было трудно угнаться. Но девочка была полна энергии и шла, приплясывая, так что Койотиха тоже стала приплясывать, подпрыгивать, и кружиться, и дурачиться на всем пути по длинному склону к равнине. Там повернула на северо-восток. Они миновали Холм Коня, холм маячил позади и становился все меньше.