Долбаная голая обезьяна! У меня душа теперь из пяток неделю не вылезет, зло сплюнул Каз, с силой обрушивая подошву берца на безжизненное серое тело, выплёскивая излишки адреналина, одним махом превысившего все мыслимые и немыслимые пределы и не струившегося сейчас разве что из ушей, или просто мстя за неконтролируемую активацию умения, заставившую его покинуть театр действий в самый неподходящий момент. А чего это он на стену вдруг полез? Жрать расхотелось?
Давай разбор полётов оставим на потом, Лис, убедившись, что заражённый совсем не обиделся на столь неуважительное обращение со своей тушкой со стороны несостоявшихся деликатесов, указал на забаррикадированную дверь. Если меня слух не подводит, то в теремочке кто-то живёт.
Каз сразу подобрался, сместившись в безопасную зону. Дверь хоть и толстая, и даже железная, но против «семёрки» устоит вряд ли. Получить такой привет после пережитого очень не хотелось. Его примеру немного запоздало последовали и Лис с Лаки. Каз прижался к толстой бетонной перегородке и три раза бухнул кулаком по двери. Кевларовая перчатка немного смягчила жёсткость ударов, но не понять, что он вежливо попросился в гости, не смог бы только заражённый. Но за железной мембраной был субъект с признаками интеллекта, на это указывала запертая изнутри дверь.
Лиса, открывай! Медведь пришёл, уже не таясь, продублировал Каз
свою просьбу. Стволы и перья на землю. Руки в гору.
Ответа не последовало. До ушей донёсся лишь едва слышный шорох. Каз кинул вопросительный взгляд на напарника и тут же перевёл его на валявшийся у ног труп. Лис его понял и отрицательно покачал головой. Можно было бы предположить, что заражённые играли тут друг с другом в догонялки, и один в надежде скрыться заперся от другого сразу на оба запора. Но твари не кричат, у них другой язык общения.
Считаю до трёх и бросаю гранату. Кто не спрятался, я не виноват, Каз снова бухнул кулаком в дверь. Два уже было!
Лис удивлённо уставился на товарища, откровенно не понимая, как он собирается бросать боеприпас через наглухо законопаченную дверь единственное слабое место в обороне забаррикадировавшегося. Перехватив взгляд командира бывший старлей смущённо улыбнулся и неопределённо пожал плечами. Благо у того, кто находился за дверью, анализатор пропустил этот момент, выдав сразу печальные результаты предполагаемого действия.
Не надо гранату! Я выхожу, послышалось из-за двери.
С натягом и скрипом повернулся нижний запор, спустя некоторое время верхний, словно кто-то какое-то время размышлял, стоит ли доводить начатое до конца.
Дверь с противным скрипом медленно отворилась. На пол с металлическим лязгом упали АКМ и нож. Каз победоносно ухмыльнулся и подмигнул Лису. Типа знай наших. Примитивная уловка, поставить принятие решения в зависимость ограниченного, в данном случае очень ограниченного интервала времени, на этот раз сработала.
В проёме показался человек в длинном брезентовом плаще. Капюшон накинут на опущенную голову так, что полностью скрыл лицо мужчины. То, что это не женщина было очевидно. Лис не встречал представительниц женского пола таких габаритов. Брезент не мог скрыть ни высокого роста, ни косой сажени в плечах. Плащ был расстёгнут, что позволяло особо не заморачиваясь, быстро извлечь из-под него какую-нибудь бяку. Вкупе с габаритами узника это нервировало. Лис подобрался, ожидая подвоха.
Гюльчатай, открой личико, нежно промурлыкал бывший старлей, беря в прицел голову незнакомца. И без фокусов пожалуйста. А то нервы, знаешь ли, расстроенные очень.
Лис тоже держал бугая на мушке, уж слишком пугающего вида в темноте подземелья вырисовывалась его фигура в клочках света. Он навёл фонарь на лицо мужчины, просто чтобы свет помешал тому сориентироваться, если вдруг он соберётся выкинуть какой-нибудь фортель. В этот момент узник потянул капюшон назад, обнажая голову.
Едрёна вошь! непроизвольно сорвалось с губ командира. Это было самое цензурное по сравнению с тем, что донеслось со стороны его товарищей.
Его тело рефлекторно подалось назад. Указательный палец едва-едва сдержался, чтобы не вдавить спусковой крючок до упора. Вторая порция стресса за пять минут явный перебор. Он видел, что Каз тоже чуть не нажал на спуск и теперь приглушённо матерился, совсем забыв, что только что попирал своими берцами тело последнего заражённого в округе, и тихариться больше незачем. Или просто Улей наложил свой отпечаток на ручку громкости, и она автоматически убавлялась при выходе за пределы стаба.
Лицо незнакомца напоминало гниющий комок фарша. Синюшная отёчность, сплошь покрытая язвами, местами сочащимися сукровицей, а местами запёкшиеся корками, повреждения на подвижных участках. Лысая голова с массивной опухолью, натекающей на левый глаз. Широкая улыбка с откровенной издёвкой, обнажившая полный набор крупных зубов за потрескавшимися губами. Выцветшие почти до белизны белков хрусталики глаз, пристально шарящих вокруг и пытающихся проникнуть за барьер слепящих их лучей. Красавчик до дрожи в коленях. В свете фонарей он произвёл на психику не менее неизгладимое впечатление, нежели почивший чуть ранее бегун.