Объявив на утро сбор в полной выкладке, Лис распустил свою маленькую группу. За безопасность свою и товарищей на территории стаба он не опасался. Пылинки с них сдувать не будут, как и помогать, но и трогать не станут.
Так и получилось. До гостиницы добрался без проблем. Проблемы начались, как только он перешагнул через порог. Ну как проблемы? Вид спешившего к нему на встречу Хомы отнести к радостным событиям было весьма затруднительно. Лис не ошибся. Хома с ходу потребовал, чтобы Лис и его команда освободили номера и съехали.
Чтобы не привлекать внимания постояльцев, пришлось предложить найти место для разговора тэт-а-тэт. Разговор вышел коротким. Припомнили, что Лис заплатил вперёд за пять дней и, как оказалось, его товарищи тоже. Потому ни о каком переезде из гостиницы до истечения этого срока не могло быть и речи, если только Хома не захочет предоставить им альтернативное жилище на оставшийся срок и выплатить компенсацию за беспокойство, ибо слово не воробей, за него отвечать надо.
Конечно, это было высказано с определенной долей наглости и наверняка, случись кипишь, всё могло быть повёрнуто в сторону Хомы, но кипишь поднимать Хома почему-то не стал. Может потому, что Лис разговаривал с ним слишком спокойно, не провоцируя накала страстей, может потому, что взгляд выцветших глаз постояльца, сверливший хозяина гостиницы, был слишком красноречив, а может просто потому, что хозяин оказался человеком слова. Только он, буркнув что по истечении срока комнаты должны обезлюдеть, вернулся к своей стойке, изображая переноску арбузов подмышками.
Лису очень хотелось узнать, чем вызвана такая перемена во вчера ещё таком приветливом Хоме, а точнее, кто щёлкнул переключателем в его поведенческой матрице. То, что это одного поля ягода с заговором торгашей, к бабке ходить не нужно. И цель то, по сути, понятна, побыстрее выдавить их из стаба. Но задай Лис вопрос о том, кто за этим стоит, Хома будет хлопать глазами, прикинувшись ничего не понимающим шлангом. Ничего не оставалось, как только отправиться в свой номер, размышляя по пути, почему хозяин гостиницы не пошёл на обострение ситуации, ведь вряд ли он испугался постояльца.
Чужие & Свой
гораздым завалить элиту сапёрной лопаткой, тоже не был. А потому руководствовался тем, что если вещь предназначена для обеспечения выживания, то она должна это выживание обеспечивать ему и его команде. В подтверждение этого его буйная фантазия рисовала ему последствия сюжетов на набережной и по дороге до стаба без так презираемой тут защиты. Мурашки от таких картинок сразу поднимали кипишь и ни под каким предлогом не желали расставаться с нарядом черепашки-ниндзя. Так что всё остальное было по барабану.
Неподалёку тусовалась группа ДОК. Бывшие коллеги бросали в их сторону взгляды различной направленности от заинтересованных до откровенно насмешливых. Икс лучился иронией, что-то чуть слышно нашёптывая Инвизу, тот благосклонно кивал в ответ, пристально наблюдая за Лисом. Рок по привычке тихонечко ныкался в тени начальства, освещая округу фирменной улыбкой Фелониуса Грю. Остальные по большей части пытались разглядеть птеродактиля в небе, которого там, разумеется, не было. Но никто из тех, с кем коротали ночи на острове в первом кластере, даже не приподнял руки в знак приветствия. То, что бывшие коллеги решили ограничиться взглядами издалека, Лиса вполне устраивало.
И охота вам в такую жару в бронежилетах париться? насмешливый возглас, прилетевший в спину, принадлежал здоровяку снайперу. Возможно, он не должен был прозвучать как насмешка, но прозвучал именно так. И Эйм поторопился сгладить негативный эффект. Из местных их совсем никто не носит. Говорят, бесполезная, тяжелая и совсем не эффективная снаряга. Нужно перенимать лучшие практики.
А Лису лучшие не нужны, хохотнул Инвиз, по привычке запустив руки в карманы штанов. Будет надрываться, париться, но упорно таскать это барахло на себе. Потому как свои не чужие. И не как все. И команду свою гнобить будет.
Весёлость в голосе Эйма, призванная притупить насмешку, своей цели «почти» достигла. Ирония земляка растворилась в ней, но укол сожаления, что в спину прилетело именно от него, заставил Лиса замереть на месте. Колкости Инвиза его уже давно не цепляли. Эту психологическую незрелость он уже перерос. Лис медленно развернулся и обратился к снайперу, но так, чтобы слышно было всем бывшим коллегам.
В тысяча девятьсот сорок втором британцы несли большие потери среди своих лётчиков. Немцы буквально истребляли их в воздухе. Нужно было какое-то решение. И тогда какому-то умнику пришла в голову гениальная идея собрать с лётчиков, оставшихся в живых после встречи с немецкими асами, описание всех приёмов и элементов, которыми они пользовались в бою. Как раз, эти самые лучшие практики. Собрали, разработали тактические алгоритмы, обучили им лётный состав. Но потери не сократились, хотя было достоверно известно, что новые разработки применялись пилотами без отклонений. Никто не мог понять, что именно было не так, почему новая тактика не даёт положительного эффекта? А причина была на поверхности, никто при разработке новой тактики ведения боя не мог учесть опыт погибших лётчиков, и тех нюансов, которых не хватило им, чтобы выжить. Это однобокое явление назвали ошибкой выжившего. Никто из местных охотников за ништяками, которые не вернулись, уже не расскажет, скольким из них не хватило такой малости как защита. Кому помешало сломанное ребро, проткнувшее лёгкое в самый неподходящий момент, кому коготь заражённого не вовремя продырявил черепушку только потому, что на ней не оказалось ничего более прочного чем тряпичная кепочка. Потому всё, что вам тут порассказали старожилы, не более чем ошибка выжившего.