Маргритта взяла его руку. Ладонь Майкла была мозолисто-твердой, словно у каменщика. Она повела его к двери.
Кто убил волка? вдруг спросил он, останавливаясь.
Ты о чем?
Волк. Он указал на серую шкуру лесного зверя над камином. Кто убил его?
О, ты разве не слышал о Гарри Сэндлере?
Он отрицательно покачал головой.
Американец, охотник на крупного зверя. О нем кричали все газеты, когда он убил белого леопарда на горе Килиманджаро.
По лицу Майкла не было видно, чтобы это ему о чем-то говорило.
Мы стали хорошими друзьями. Он прислал мне волка из Канады. Превосходный экземпляр, не правда ли?
Майкл буркнул что-то, оглядывая другие охотничьи трофеи, которые Сэндлер подарил Маргритте: головы африканского водного быка, великолепного оленя, пятнистого леопарда и черной пантеры; потом взгляд его снова вернулся к волку.
Канада, сказал он. Где в Канаде?
Точно не знаю. Кажется, Гарри говорил, что в Саскачеване. Она пожала плечами. Волк есть волк. А что?
Он не ответил.
Затем посмотрел на нее пронзительным взглядом и улыбнулся.
Когда-нибудь нам придется встретиться с мистером Гарри Сэндлером, сказал он.
Как жаль, что тебя не было здесь на прошлой неделе! Гарри проезжал через Каир в Найроби.
Она игриво потянула его за руку, отвлекая от трофеев.
Пойдем, обед остынет.
За длинным столом под хрустальной люстрой Майкл Галлатин с аппетитом ел свои бараньи отбивные, Маргритта пощипывала пальмовый
салат и прихлебывала из бокала шабли. Они болтали о том, что происходит в Лондоне: о современных пьесах, о модах, о последних романах и музыкальных новинках, обо всем, чего так недоставало Маргритте. Майкл сказал, что его порадовала новая книга Хемингуэя, этот парень трезво смотрит на вещи. Пока они говорили, Маргритта рассматривала лицо Майкла и при ярком свете люстры заметила, что он изменился за год и пять недель с их последней встречи: вокруг глаз появились новые морщинки и стало больше седых искорок в гладких черных волосах. Возраст был еще одной загадкой Майкла: где-то между тридцатью и тридцатью четырьмя. Но в его движениях была еще упругость юности, в плечах и руках чувствовалась живая мощь. Руки были жилистыми, но с длинными артистичными пальцами пианиста, с которыми так не вязались темные волоски на внешней стороне кисти. Это были руки рабочего, привыкшего к грубому труду, но одновременно они с удивительной легкостью управлялись с ножом и вилкой.
Майкл Галлатин был крупным человеком ростом почти метр девяносто с широкой грудью, узкими бедрами и длинными стройными ногами. Маргритта при первой встрече решила, что он занимался легкой атлетикой, но в ответ на ее вопрос он сказал только, что «иногда развлекался бегом».
Она потягивала шабли и поглядывала на него через стол. Кто же он в самом деле? И чем занимался? Откуда пришел и куда направляется? У него было острое обоняние; Маргритта заметила, что он всегда принюхивался к еде и питью. Его смуглое, мрачновато-красивое лицо всегда было чисто выбритым. Улыбка как вспышка света, озарявшая резкие черты, но улыбался он крайне редко. В спокойном состоянии его лицо казалось еще смуглее, особая энергия лилась из его зеленых глаз, а мрачноватый оттенок взгляда заставлял Маргритту думать о глубокой тени первобытного леса, о таких тайнах, которых лучше не касаться, о тайнах очень опасных мест.
Покончив с отбивной, он проигнорировал шабли и потянулся к стакану воды.
Маргритта сказала:
Я отпустила слуг на вечер.
Он выпил воду, отставил стакан и вонзил вилку в еще один кусок мяса.
Давно ли Александр работает у тебя? спросил он.
Вопрос был неожиданным.
Почти восемь месяцев. Его рекомендовал английский консул. А что?
У него, Майкл, подбирая слова, запнулся, он чуть не сказал «подозрительный запах», немецкий акцент.
Маргритта не знала, кто из них сошел с ума. На вид Александр был истым британцем, недоставало только английского флага.
Он старается это скрыть, продолжал Майкл, обнюхивая баранину, перед тем как разделаться с ней. Но удается не слишком хорошо. Его британский акцент маскировка.
Александр прошел проверку службы безопасности. Ты знаешь их дотошность. Если хочешь, я могу даже рассказать его биографию. Он родился в Стратфорд-он-Эйвоне.
Майкл кивнул:
Самый что ни на есть актерский город. Весь заляпанный отпечатками пальцев абвера.
Маргритта знала, что абвер это военная разведка Гитлера.
В семь тридцать за мной придет машина. Мне кажется, тебе следует уехать со мной.
Уехать? Куда?
Отсюда. А если возможно, вообще из Египта. Может быть, в Лондон. Здесь для тебя небезопасно.
Невозможно! У меня слишком много обязательств. Боже мой, я ведь не могу бросить газету и удрать!
Хорошо, оставайся в консульстве. Но я думаю, что тебе нужно уехать из Северной Африки как можно скорее.
Мой корабль еще не тонет, не сдавалась Маргритта. А насчет Александра ты не прав.
Майкл ничего не ответил. Он доел свою баранину и вытер рот салфеткой.
Скажи, мы выигрываем? спросила она немного погодя.
Мы держимся, отвечал он. Зубами и когтями. Снабжение Роммеля провалилось, и его «пантеры» на голодном пайке. Все внимание Гитлера обращено на Советский Союз. Сталин требует атаки союзников с запада. Ни одна страна, даже Германия, не выдержит войны на два фронта. Так что, если мы удержим Роммеля до того времени, когда его запасы иссякнут, мы сможем отбросить его к Тобруку. И даже дальше, при удаче.