Ты меня поражаешь. Наверное, не привык к холодным купаниям?
Майкл не успел ответить; она добралась до середины бассейна и окунулась с головой, быстро поднялась и откинула назад мокрую копну черных волос.
Передай мыло, пожалуйста.
Она поймала кусок мыла на лету и принялась намыливать волосы. От мыла пахло дегтем и овсом. Его явно покупали не в парижских салонах.
Там, в Базанкуре, ты решал быстро и четко, сказала она.
Не очень. Я только использовал возможности.
Он окунулся по шею в воду, превозмогая холод.
Ты часто это делаешь? спросила она. Хлопья пены сваливались с ее волос. Используешь возможности?
Это мой единственный способ способ волка, ответил он. Берешь все, что предлагает судьба.
Габи намылила руки, плечи, грудь. Она действовала быстро и решительно, без медленного соблазна. Здесь ничего не предлагается, подумал Майкл. Габи просто делает свое дело. Ей, кажется, было абсолютно все равно, что ее подтянутое, стройное тело в такой близости от него. И это равнодушие к ситуации или, точнее, уверенность в том, что она во всех случаях с ней справится, заинтриговали его. Но холодная вода позволяла возбуждаться только внутренне, а не внешне. Майкл смотрел, как она намылила спину, как смогла, куда дотянулись руки. Она не попросила его помочь. Затем намылила лицо, снова нырнула под воду и вынырнула, вся розовая. Она бросила ему мыло.
Теперь твоя очередь.
Жесткое мыло пощипывало лицо.
Слушай, спросил он, откуда у вас здесь электричество?
Мы включились в линию питания одного из домов в двух милях отсюда, сказала Габи. Нацисты используют этот дом как командный пост. Она взъерошила волосы, стряхивая остатки мыльной пены. Пузырьки плавали вокруг нее, как ледяные жемчужины. Мы не пользуемся электричеством от полуночи до пяти утра и забираем как можно меньше, чтобы они не заметили.
Жаль, что у вас нет подогревателя для воды.
Майкл намылился, окунул голову, хорошенько потер грудь, руки, лицо, еще раз окунулся. Тут он заметил, что Габи разглядывает его.
Ты не англичанин, вдруг заявила она.
Я гражданин Великобритании.
Может быть, но ты не англичанин.
Она подошла к нему. Он ощутил естественный запах ее чистой кожи, который напоминал ему запах яблоневого сада, цветущего по весне.
Я видела многих англичан, захваченных немцами в тысяча девятьсот сороковом году. Ты не похож на них.
Ну и как они выглядели?
Она пожала плечами. Подошла поближе. Она чувствовала, что его зеленые глаза могут подавить ее волю, и старалась смотреть ему в рот.
Не знаю, мне кажется они были похожи на детей, играющих в войну. Им было непонятно, что такое борьба против нацистов. Ты выглядишь Она приумолкла, пытаясь точно выразить свою мысль. Капли холодной воды покрывали
ее груди. Ты выглядишь так, как будто ты воюешь очень давно.
Я был в Северной Африке, сказал он.
Я не об этом. Ты выглядишь так, словно твоя война здесь. Габи прижала пальцы к его груди. Твоя война здесь?
Майкл отвернулся; она заглянула слишком глубоко.
Разве это не у всех так? спросил он, направляясь к ступенькам. Пора было вылезать и подумать о деле.
Лампы замигали. Раз, другой. Потом свет погас. Майкл стоял в полной темноте по пояс в воде.
Воздушный налет, сказала Габи; голос ее дрогнул.
Он понял, что мрак ее пугает.
Немцы выключили электричество.
Где-то в отдалении послышался глухой звук, словно молотом ударили по мягкому. Взрыв бомбы или выстрел крупной пушки, подумал Майкл. Последовали новые взрывы; камни под ногами Майкла дрожали.
Я боюсь, прошептала Габи.
Не робей, ребята! крикнул кто-то по-французски из соседней комнаты. Раздался грохот; все затряслось.
Майклу показалось, что треснула крыша; камни падали в воду. Либо близко падали бомбы, либо стреляли зенитки. Пыль забила Майклу ноздри. Следующая бомба взорвалась совсем рядом.
К нему прижалось теплое, дрожащее тело Габи. Майкл обвил ее руками.
Вокруг них падали камни. Пять или шесть камней размером в среднюю гальку угодили в спину Майкла. Новый взрыв заставил Габи еще плотнее прижаться к нему, ее пальцы вдавились в его тело; между взрывами он слышал, как она жалобно стонет в ожидании следующего. Мышцы его были напряжены, он гладил голову Габи, пока падали бомбы и гремели зенитные пушки. А потом, минутой позже, стало слышно только их дыхание и биение сердец. В соседней комнате кто-то кашлял.
Никто не ранен? раздался громовой голос Маккеррена.
К счастью, никто не пострадал.
Габи! закричал Маккеррен. Как вы там с англичанином?
Она пыталась ответить, но пыль забила ей нос и глотку, и она чуть не потеряла сознание. Мрак, ощущение замкнутого пространства, страшные удары взрывов воскресили в ее памяти те жуткие минуты, когда она сидела с матерью и всей семьей в подвале, а самолеты люфтваффе уничтожали их деревню.
Габи! отчаянно кричал Маккеррен.
У нас все в порядке, спокойно ответил Майкл. Легкое потрясение, понимаешь?
Шотландец вздохнул с облегчением и вернулся к своим делам.
Габи никак не могла унять дрожь. Она прижалась к плечу мужчины, и вдруг до нее дошло, что она даже не знает, как его зовут. И не должна знать. Это одно из правил игры. Сквозь пыль она ощутила его запах, и ей показалось, что от него пахнет дикой звериной плотью. Запах этот не был отталкивающим, просто был непонятен.