Черт возьми! воскликнул один из вошедших. Смотри, Руди!
Движение луча остановилось, не дойдя метра до кромки дыры.
Что такое?
Кальвадос! Раздался звон бутылок. Кто-то припрятал здесь это добро.
Наверное, кто-нибудь из офицеров. Вот свиньи! Луч фонаря скользнул по коленям Майкла, но в этот момент Руди уже направлялся к бутылкам яблочной водки, которые обнаружил в тайнике.
Только не показывай их Гарцеру, предупредил третий солдат испуганным мальчишеским голосом. Этот проклятый Сапог может поломать тебя за это.
«Не старше семнадцати», подумал Майкл.
Пошли отсюда, сказал второй солдат. Снова звякнули бутылки. Погоди, давай закончим дело перед уходом.
Лязгнул затвор автомата.
Майкл прижался всем телом к стене, по лбу его катился холодный пот. Автоматная очередь пронизала стену сеновала и пол. Щепки и клочки сена кружились в воздухе. Третий солдат пустил очередь поверху.
Эй вы, идиоты! заорал один из экипажа танка, когда очередь стихла. Кончайте стрельбу. У нас здесь канистры с бензином.
Е я этих эсэсовцев, тихо сказал Руди.
Он и двое других с бутылками кальвадоса вышли из сарая, оставив дверь открытой.
Кто здесь староста? кричал Гарцер раздраженным и гневным голосом. Кто здесь главный? Выходи вперед.
Майкл снова посмотрел в щель в стене в поисках выхода. Он почуял запах бензина. Один из экипажа второго танка, остановившегося у дороги, заливал бензин из канистры в бак. Рядом стояли две другие.
А теперь поговорим, сказал кто-то внизу, под сеновалом.
Майкл неслышно повернулся, присел на корточки и застыл в ожидании. Лампа осветила часть сарая.
Я капитан Гарцер, продолжил говоривший, а это мой напарник Сапог. Как вы можете отметить, его имя соответствует его виду.
Да, господин, со страхом отвечал старик.
Майкл отгреб сено от пулевых дыр в полу сеновала: он увидел пятерых немцев и старого, седовласого француза, вошедших в сарай. Трое немцев были пехотинцами в серых полевых мундирах и касках; они стояли у двери с автоматами. Гарцер был высок и худощав; его прямая стойка у Майкла ассоциировалась с образом нацизма: как будто железный штырь шел от его задницы прямо к шее. Рядом с ним стоял человек, которого Гарцер называл Сапогом громадная, толстоногая фигура, его Майкл видел раньше. На нем был мундир адъютанта, серая кепка на волосах соломенного
цвета, а на ногах начищенные до блеска сапоги с толстыми подошвами. В неярком свете ламп, которые держали двое пехотинцев, лицо Сапога выглядело серьезным и внушительным лицо убийцы, который хорошо знает и любит свое дело.
Теперь мы одни, мсье Жервез. Можете не бояться других. О них мы позаботимся. Под ногами Гарцера, ходившего взад-вперед по сараю, хрустело сено, пока он говорил, коверкая французский: Мы знаем, что парашютист опустился где-то здесь. Мы знаем, что кто-то в деревне должен иметь с ним связь быть его агентом. Мсье Жервез, кто же этот агент?
Господин, пожалуйста, я не я не могу что-либо вам сказать.
Не будьте так категоричны. Скажите, а как вас зовут?
Ан Анри. Старик дрожал; зубы его стучали.
Анри, повторил Гарцер. Я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем ответить. Ты знаешь, где сел парашютист и кто здесь ему помогает?
Нет, капитан, пожалуйста, я клянусь, что ничего не знаю.
Ну-ну! вздохнул Гарцер.
Майкл увидел, что он ткнул пальцем в сторону Сапога, Громила шагнул к старику и ударил его ногой в левое колено. Было слышно, как хрустнули кости. Жервез громко застонал.
Теперь ты что-то понял? спросил Гарцер.
Запахло мочой. Старик не выдержал. В воздухе стоял запах боли, нечто похожее на горький дух ветра перед штормом. Майкл почувствовал, как задвигались и стали бугриться его мышцы под кожей; его тело под маскировочной одеждой прошиб пот. Если бы он захотел, в нем бы свершилось превращение. Но он остановил себя. Ничего хорошего из этого бы не вышло. «Шмайссеры» разорвут волка на куски так же, как человека. А эти пехотинцы с автоматами! Да и танки снаружи Он остановил превращение оно ушло, сползая, как шкура. Некоторые вещи нужно делать в человеческом облике. Человек, по крайней мере, знает предел своих возможностей.
Старик рыдал и просил пощады. Гарцер сказал:
Мы всегда подозревали, что Базанкур это гнездо шпионов. Моя работа уничтожать шпионов. Ты понимаешь, что это моя работа?
Пожалуйста, не бейте меня больше! шептал Жервез.
Мы тебя убьем, бесстрастно заявил Гарцер. Мы вытащим твой труп, чтобы показать другим. А потом мы зададим наши вопросы. Так что, видишь, твоя смерть спасет жизнь другим, наверняка найдется кто-то, кто заговорит. А если никто не заговорит, мы спалим деревню. Впрочем, тебе будет уже все равно. Он кивнул Сапогу.
Майкл был вне себя, но понимал, что он бессилен.
Рот старика открылся в крике ужаса: на раздробленных ногах он пытался уползти от ударов. Сапог ударил его по ребрам, ребра треснули, как пустая бочка. Сапог методично добивал старика, работая медленно и точно. Удар в живот, по рукам, чтобы раздробить пальцы, по челюсти. Зубы старика рассыпались по полу.
Это моя работа, говорил Гарцер в искалеченное, окровавленное лицо старика. За это мне деньги платят, понимаешь?