Вечерело. На Амазонке природа успокаивалась, готовясь отбиться ко сну. Здесь, в зажатом высокими манграми притоке, природа уже крепко спала. Лишь кое-где, в свете носовых огней, изредка плескались первые ночные хищники.
Угнездившись в узком кресле, обтянутым потрескавшимся дерматином, слушаю болтовню Шкипера. Парень производит двоякое впечатление. Отчаянная безбашенность, свойственная его возрасту, уживается с живостью ума и несвойственной ему не по годам рассудительностью.
Шкипер был детдомовским сиротой. С живым умом и хорошей памятью он мог бы стать отличником, но... Есть такая определенная категория граждан, нетерпящая над собой никакой власти. Не анархисты или идеалисты, в большинстве своем даже не бунтари по духу.
Просто люди, которым как воздух была нужна ВОЛЯ.
Шкипер был из таких, в неволе он чах, и каждое лето сбегал из детдома. Если не ловили раньше, осенью возвращался, копить силы к следующему лету.
В конечном итоге добром бы это не кончилось, но в очередной раз отловивший Шкипера человек в погонах, позвонил другому человеку. Другой, не долго думая, сообщил, что по всем показателям этот паренёк его клиент.
Шкипер дураком не был, и почти верно решил, что добегался. Но вместо неба в клетку, увидел жаркий диск чужого светила в небе над базой Ордена.
Потом был колонна машин, еще даже не с Русской Армии, а просто с бывших вояк, примкнувших к Демиду.
Но и там у него не сложилось. Армейцам он прямо заявил, что сбежит при любом раскладе. На завод - тоже не его.
Неожиданно для всех, в том числе для самого себя, парнишка нашел себя на реке. Где над ним нет начальников кроме умудренного годами капитана, который не указывал, как ему жить, и окрестил его солидным прозвищем - Шкипер.
Есть поставленная задача, доставить груз, выставить бакены, забросить в глушь наряд речной пехоты или геологическую партию. Но вне рамок поставленной задачи Шкипер был свободен. Взрослые поначалу подшучивали, но очень быстро стали держаться с парнем на равных. Ибо Амазонка река большая, а речников на ней непозволительно мало.
Шкипер нашел свою "экологическую нишу", и впервые в жизни он был по-настоящему счастлив.
- По девкам бы неплохо. Но в порту только Танька, старшая
заглушил двигатель. И сумасшедшей белкой метнулся на нос крепить выброшенные на берег швартовы.
Что характерно мне он эту операцию не доверил. И в этом есть здравый смысл. Когда ЗиЛ с прицепом и "Нива" съедут на берег, облегченное суденышко оторвется ото дна, и речной поток проверит швартовы на прочность. Так, что лучше пусть их крепит тот, кто знает с какого конца браться за швартовый конец.
Впрочем, и я не остался без дела, аппарель опускалась и выдвигалась скрипучей ручной лебедкой. Такая вот физкультурка по утрам.
10 число 05 месяц 17 год.
Амазонский Хребет. Приток Амазонки.
Место для "речного порта" выбрано идеально. Лишенный крупной растительности островок и отсыпанная к нему низенькая дамба грудью встречают напор речного потока, отводя его в сторону и формируя нечто вроде крохотной искусственной гавани.
Вторым концом дамба упирается в зажатый крутыми склонами пятачок земли размером в половину футбольного поля. С западной стороны это даже не склон, а полноценная отвесная скала, обретающая пологость склона только на высоте тридцати метров. С юга - юго-востока поросшая редким кустарником и чахлыми деревцами горушка, с крутым, но проходимым (для человека) склоном. С севера река. Между скальной стеной и склоном горы изрядно накатанный проезд, ведущий в западном направлении.
Под скальной стенкой крытый тростником длинный невысокий навес. И дюжина намертво забитых в стену костылей с крупными проушинами, брутальностью размера, компенсирующего откровенно поганое качество металла - явно продукция демидовских мастерских. Через проушины пропущена ржавая цепь, судя по размеру звеньев, изготовленная там же, где и костыли.
У склона горы более серьёзное сооружение, способное вместить под своей черной от смолы крышей пять-шесть машин. Собственно, судя по следам, машины или машина изредка тут бывали, занимая место в дальнем углу.
Остальное пространство под навесом использовалось как склад. Масляные пятна, угольная крошка, отпечатавшиеся в грунте круглые вмятины от двухсотлитровых бочек и параллельные вмятины от поддонов.
Что было на поддонах?
Тут и гадать не нужно - слитки черновой меди. Или скорее слитки полиметалла вроде кустарной бронзы, с высоким содержанием купрума. Из которых в Демидовске рафинируют химически чистую медь.
Если нефть кровь войны (только не говорите этого оркам ), то электричество кровь экономики. И бежит эта кровь по алюминиевым и медным жилам. С производством алюминия в этом мире пока никак, а вот медь уже потихоньку добывают.
Причем, насколько мне известно, вся добытая медь поступает строго на нужды промышленности. Население стойко переносит тяготы и лишения, обходясь тем, что привезло с собой из родного Мира или в большинстве своём - свечами и керосиновыми лампами.
- Милый, это то, о чем я думаю? - прервав мои размышления, Алиса указывает на забитые в скалу костыли и пропущенную через проушины цепь.