Когда ничего не происходит
Элид.Удивление усиливается, когда незнакомец ставит его перед зеркалом и заставляет посмотреть на собственное лицо. Снова раздается голос из телевизора: на этот раз он приказывает уйти. Незнакомец призывает героя снять балаклаву, не прятать лицо, бунтовать Мало того, он оскорбляет существо на экране. Звучит сигнал тревоги. Существо кричит, зовет полицию. X бежит из дома. Пересекает пустынные переулки, разрушенные здания; поднимается по лестнице, спотыкается, падает И вот мы видим его лежащим в своей постели, в своем доме. Ему звонит жена. «Просыпайся, говорит, ты опаздываешь». Х садится и пытается рассказать женщине о кошмаре, но она почти не обращает на него внимания. «Ты опоздаешь на работу», настаивает она. Х заходит в ванную, возвращается, смотрит на кроватку сына, лицо которого напоминает куклу, которую мы уже видели, и впадает в ступор Теперь, во время своего бегства, он встречает других людей ни один из них не скрывает лица под маской и прячется за стеной. Он слышит плач ребенка. Открывает глаза. Это его маленький сын плачет в кроватке. Х начинает одеваться и, когда завязывает галстук перед зеркалом, понимает, что на его отражении синий комбинезон. Испуганный, он вновь убегает, оказывается в лабиринте лестниц, выбирается на крышу, видит приближающихся полицейских, прячется в какой-то комнатушке, и внезапно бум! полицейские выбивают дверь. Но открывается дверь его настоящей комнаты, и с недовольным ворчанием входит жена. Что с ним происходит? Завтрак подан, остывает и так далее. Жена оборачивается и, вместо того чтобы уйти, исчезает; это, конечно, кинематографический трюк: она стоит на одном месте, поворачивается и исчезает, испаряется! Х теряет дар речи
Короче говоря, погоня заканчивается тем, что полицейские обнаруживают X за кучей мусора. В него стреляют. Х издает короткий крик, и мы видим, как он пытается сесть на своей кровати которая оказывается больничной койкой. Он привязан ремнями. Х задыхается, ловит ртом воздух. Рядом бородатый мужчина в белом халате. Загадочный тип. Он готовит шприц. «Успокойтесь, говорит врач, все в порядке». Х спрашивает, где они, и тот отвечает, что в институте. Институте психологических исследований. «Разве не помните? Вы вызвались участвовать в эксперименте». «Ах да! бормочет Х. Так это был кошмар. Значит, вот она, реальность». Врач готовится сделать укол и странно улыбается: «Вы и в самом деле так думаете?» говорит он. Вонзив иглу, врач начинает исчезать. Все исчезает. Ни крыши, ни стен. Х безразлично глядит на звездное небо, лежа в кровати. Изображение замирает.
Габо. Итак, мы посмотрели фильм, но даже не разобрались толком, что произошло. Элид, что же произошло? Над героем проводят психиатрические эксперименты, верно?
Элид. Возможно.
Габо. Нет-нет Ты ведь сценарист, создатель истории, и должен точно знать, что происходит.
Элид. Но меня интересует именно то, что Х никогда не узнает, где сон, а где реальность
Габо. И зритель тоже?
Элид. Не думаю, что ему нужно это знать. Каждый имеет право воспринимать реальность, как ему нравится. Можно даже задаться вопросом, насколько реальна наша собственная жизнь, в какой реальности мы живем.
Габо. Ты читал Оруэлла? Разве этот экран не напоминает Старшего Брата?
Элид. Да, но это единственное сходство с «1984».
Габо. Не только, еще очень похожа попытка бунта против существа с экрана
Сокорро. Мне кажется, здесь очень много событий, но не хватает чего-то, что придало бы истории целостность, какой-то оси, вокруг которой строится сюжет, его начало и конец.
Элид. Мне надо было уточнить: когда Х убегает и встречает других беглецов, он уже в смятении и не знает, где явь, а где сон. Он это осознает. Сны кажутся ему настолько реальными, что он уже не может отличить их от яви. Эту двусмысленность я хотел бы сохранить. Мне неинтересно говорить зрителю: смотри, реальность вот это.
Сокорро. То есть происходит следующее: когда вы смотрите фильм, ничего не происходит. Проще говоря, происходит многое, но в то же время не происходит ничего. Как Х становится бунтовщиком? Как до зрителя доносят его внутренние конфликты? Или вся эта история один большой конфликт?
Габо. Да, я думаю, в этом проблема. В этой истории нет середины, начала и конца.
Рейнальдо.
Проблема в том, что мы вынуждены следить за сюжетом без каких-либо предпосылок. Только в конце выясняется, что над Х проводят опыты. А что до этого? Или мы верим в терпеливого зрителя и предполагаем, что он досидит до конца без внятных объяснений? Каждое новое событие только усиливает его растерянность.
Габо. Элид, ты не мог бы припомнить эпизод из собственной жизни, который можно рассказать проще? Простые истории лучшее начало. Ты всегда сможешь вернуться к фантастическим сюжетам, написав множество историй, основанных на реальном опыте. Таким образом, когда человек чувствует, что уже исчерпал собственный жизненный опыт как источник творения, он может начать исследовать другие пути. Но я боюсь, что начинать с этого все равно что идти задом наперед.