Маркос. Мне нужно внимательно изучить структуру. Если я найду какие-то недостатки, мы обсудим их позже.
Габо. Если мы нашли хорошую структуру, то разобраться с остальным не составит труда. Помните историю о царе Эдипе? По дороге в Фивы на бедолагу нападают какие-то разбойники. Эдип их убивает. Когда он прибывает в город, его награждают женитьбой на царице, потерявшей мужа. Эдип становится царем. В Фивах вспыхивает чума, и Эдип отправляется к провидице. «Когда узнаешь, кто убил царя, твоего предшественника, предсказывает пифия, чума закончится». Выясняется, что убил его он сам (и это был его отец), а царица, на которой он женился, его мать. Так исполнилось предсказание, сделанное при рождении Эдипа, несмотря на то что отец, пытаясь его предотвратить, приказал убить сына; человек, ответственный за выполнение приказа, пожалел ребенка. Идеальная история, без изъянов, взлетов и падений. Собственно, так и пишут уже четыреста пятьдесят лет. И тот же сюжет я использую в сценарии фильма, который сейчас находится в производстве. Название «Эдип-алькальд» . Герой назначается алькальдом мэром городка в Колумбии, чтобы положить конец тамошнему насилию. В конце концов мужчина обнаруживает, что он сам является причиной насилия, с которым борется.
Глория. Почему бы нам не подытожить сказанное? Мы по-прежнему боимся, что какие-нибудь детали могут не состыковываться.
Сесилия. Большая проблема, по-видимому, находится между пунктами тринадцатым и четырнадцатым: решение героини пойти на вечеринку то, что здесь названо «капитуляцией», ее прибытие и все, что следует за этим.
Элид. Были вещи, которые вызвали неприятие. Например, идея вывести ее из отеля, мысль избавиться от аргентинца
Маноло. Это заставило бы нас переделывать всю канву. Мне вот было непонятно предложение сделать параллельный монтаж, когда идет разделывание быка и диалог с пациенткой.
Дениз. Единого мнения по этому поводу нет.
Рейнальдо. Торжество может состоять из двух этапов: утреннего и вечернего. Быка выставляют напоказ утром, а вечером им ужинают.
Сесилия. То есть бык будет красоваться в зале, пока героиня у себя в номере звонит по поводу замены отеля и смотрит интервью с аргентинцем по телевизору.
Сокорро. Позже, пытаясь убежать, она окажется на кухне, где уже начали разделывать быка. Она поднимается в номер, принимает таблетку, засыпает; чтобы заполнить пустоту, камера показывает коридор, и мы видим, как подъезжает тележка с едой.
Рейнальдо. И тут происходит диалог перед зеркалом
Дениз. А перед этим она получает приглашение от аргентинца.
Сесилия. До попытки к бегству.
Рейнальдо. Он приглашает ее, прежде чем отправиться на утреннее мероприятие.
Роберто. В любом случае нам надо будет еще раз проследить, как события соотносятся с хронометражем.
Габо. Что ж, Маркос, пора тебе браться за работу. Структура есть, это факт. Конечно, не полноценная
история, но именно структура не дает ей расползтись или развалиться. Если бы мы изменили структуру сейчас, от истории остались бы рожки да ножки. Хотя мы могли бы попробовать, ведь именно в этом заключается наша игра.
Мастерская это игра, в которой мы изучаем эффективную групповую работу применительно к творческому процессу. Это мозговой штурм по поводу истории, идеи, образа всего, из чего вырастает фильм. Здесь мы узнаем друг друга, знакомимся с чужим мнением: у кого что отзывается в душе, в каких аспектах лучше всего проявляются талант, рвение, образование, опыт и способности каждого; затем мы наблюдаем, как в ходе обсуждения эти элементы сочетаются и дополняют друг друга, как пазл. Это то, что часто называют командной работой. Кстати, романисту это недоступно, потому что написание романа вещь абсолютно интимная.
Выйдет ли когда-нибудь режиссер на улицу с фотоаппаратом в руке, чтобы начать «писать» свой фильм на месте, перед актерами? Это был бы отличный день для кинематографа. Но пока создание фильма зависит от сценария, кино по крайней мере художественное будет подчиняться литературе. Без литературной базы, какой бы хлипкой она ни была, кино не бывает. Так и хочется сказать, что без сценаристов фильм невозможен (повторяю, художественный фильм), но это, пожалуй, чрезмерно польстило бы сценаристам, поскольку написание сценария во многом работа техническая.
Сегодня великая неудача мирового кино заключается не в технике и даже не в сценарной технике, которая остается, так сказать, явлением творческим, а в отсутствии оригинальных идей. Сегодня кинематографу надо найти какого-нибудь парнишку, который однажды представил, как одна разочарованная женщина, загорая у бассейна, внезапно увидела вертолет. Такое приходит в голову не каждому. Хотя и этого недостаточно. Сколько людей представляли себе свою сцену с вертолетом и даже быком, но в результате не продвинулись ни на шаг. Идея умирает, не родившись, если человек говорит себе: «Она великолепна, но я не стану ее рассказывать и обсуждать». Семинары такие, как наш, созданы для тех, кто думает иначе.