«Жди меня» было едва ли не первым сочинением Симонова, написанным, напомним, вне мысли о печати. Результаты оказались тогда же и особенно впоследствии неожиданными для него самого.
В какой-то момент он почувствовал необычность созданного им текста ему трудно стало читать публично самое прославленное свое сочинение.
Симонов свидетельствует (видимо, в начале или в середине 70-х):
«Я читал его сотни раз и во время и после войны. И наконец через двадцать лет после войны решил было никогда больше не читать этого стихотворения. Все, кто мог вернуться, вернулись, ждать больше некого. А значит, и читать поздно. Так я решил про себя. И больше года не читал, пока не попал на Дальний Восток к торговым морякам, рыбакам и подводникам, уходившим из дому в море на несколько месяцев, а иногда и больше. Там на первой же встрече от меня потребовали, чтобы я прочел Жди меня. Уже по-другому, чем когда-то на войне, стихотворение все еще продолжало отвечать душевной потребности людей, имевших на это свои
причины. Для меня самого оно по-прежнему было связано только с теми днями войны, когда оно было написано, и в душе у меня, когда я, читая, глядел в зал, сохранялось чувство какой-то моей вины перед теми, кто ждал и все-таки не дождался.
За долгие годы я получил многие сотни, если не тысячи писем и от тех, к кому вернулись, и от тех, к кому не вернулись.
И одно из них недавно еще раз подтвердило мне всю неразрешимость этого противоречия.
Уже три недели, как я не работаю стала пенсионеркой. Не знаю, знаете ли Вы в полной мере, чем для нас, молодых солдаток Отечественной войны, было Ваше стихотворение Жди меня? Ведь в Бога мы не верили, молитв не знали, молиться не умели, а была такая необходимость взывать к кому-то убереги, не дай погибнуть. И вот появилось Ваше Жди меня. Его посылали с тыла на фронт и с фронта в тыл. Оно вселяло надежду и в тех, кто верил, что их ждут, и в тех, кто ждал В декабре 1943 года я получила письмо, написанное мужем 1 ноября в двенадцать часов ночи, в котором он писал: Когда получишь мое письмо, мы уже будем по ту сторону Днепра. Это было последнее письмо. Прошли декабрь, январь и почти весь февраль. Я ежедневно многократно заглядывала в почтовый ящик и шептала, как молитву, жди меня, и я вернусь всем смертям назло и добавляла: Да, родной, я буду ждать, я умею. 23 февраля я узнала, что я, видимо, не умела ждать, как никто другой, что мне не дано дождаться. Он был смертельно ранен через десять часов после того, как написал мне письмо. Я не хотела этому поверить даже после встречи с друзьями, присутствовавшими на похоронах. Стыдно об этом писать, но я, насмотревшись фильмов и начитавшись книг о разведчиках, по ночам фантазировала, что его заслали в разведку, в тыл врага, а для большей конспиративности разыграли его похороны. Мне и сейчас, на старости лет, часто снится, что он вернулся после длительной разлуки. Все годы я переписываюсь с пионерами, шефствующими над могилой. В день 25-летия Победы я была там. Все эти годы мои мысли многократно возвращались к вам автору Жди меня вроде вы в чем-то передо мной виноваты. Вот я и хочу вас попросить от имени всех тех, кто ждал, как никто другой, но увы не дождался. Реабилитируйте нас. Напишите что-то в наше оправдание, а то ведь последние восемь строк вашего стихотворения звучат для нас, не дождавшихся, как укор, упрек, обвинение
Беспощадная мясорубка войны делала свое дело, не желая разбираться в человеческих судьбах. И вышло так, что я, написавший эти стихи, кого ждали, быть может, с куда меньшей верой и силой, чем других, вернулся, а те, другие, не вернулись
И что теперь можно поделать? вопрошал
Симонов, приведя письмо. Какие стихи писать вдогонку к тем, которые я продолжаю читать и с чувством невольной вины, и с сознанием неразрешимости этого противоречия»
«Закляти (кого) заповедать (повелеть; завещать, предостерегать от чего-либо заповедано велми тяжко, аще и един год не исповедается которой христианин) кому-либо, взять клятвенное обещание с кого-либо, упросить (во имя чего-либо святого)Он ее заклял и под смертию приказал, чтоб она того никому не сказывала (1606)» .
«Заклинать, заклясть что запрещать под страхом проклятия, кары небесной упрашивать, умолять всем, что дорого и свято // заговаривать, завораживать, заколдовывать» .