Улифас молча кивнул и с прытью, свойственной юнцу, тут же незамеченным исчез из зала. Савмак сделал неуловимое движение назад и приблизился к одному из рабов.
Зеттар, собери всех наших за дверями и будь наготове: как только услышите боевой клич и шум боя врывайтесь!
Зеттар, высокий жилистый египтянин, со строгим, будто вытесанным из камня обличьем, не ответив ни слова, тоже бесшумно покинул тронный зал. В суете напряженной обстановки и это осталось без внимания.
Ну что там, что там? голос Перисада выражал бесконечное нетерпение.
Скоты отбиты от дворца, отозвался один из тавров, возглавлявший охрану. Но, по-видимому, безумцы собираются кинуться вновь. Уже совсем темно, но я вижу их передвижения по парку.
И вправду, безумцы, мстительно ухмыльнулся Перисад. Воистину, когда боги хотят наказать кого-то, они лишают его разума. Эти несчастные, видно, не хотят дожить до восхода солнца. Что ж, понятно, шакалы всегда боялись яркого света.
И вновь рой стрел градом забарабанил по щитам и один тавр, пораженный прямо в горло, замертво рухнул на пол.
Слово царя, каждый павший мой воин будет отмщен! заголосил, переходя на визг, Перисад. Изменников ждет страшная кара, клянусь!.. Сгною всех! Изжарю живьем!..
Потрясая кулаками с пеной у рта, он так вошел в раж, что не сразу сообразил, что происходит вокруг него. А в его зале уже вспыхнула отчаянная схватка, заглушаемая стонами и криками снаружи дворца. В десяти шагах от него упал первый сраженный тавр, за ним еще один и тут двери в залу распахнулись и в помещение, бряцая оружием, ввалился отряд вооруженных дворцовых рабов во главе с Зеттаром.
Лицо Перисада исказилось бешенством:
Кто звал вас сюда, дети шакалов! Вон за дверь!
Рабы в нерешительности замерли. Возникло замешательство; тавры, застигнутые было врасплох и прижатые к углам и окнам, воспряли и стали было заученно перемещаться, чтобы взять в плотное кольцо своего властителя, отсечь его от внезапно нагрянувшей опасности. И тут Савмак, любимый раб Перисада, с малолетства взятый во дворец и взращенный под попечительством царя, свершил непредвиденное; он, неотлучно пребывавший при правителе и обычно находившийся за троном, решительно выступил оттуда и коротким
греческим мечом ударил Перисада в грудь. Клинок пронзил тело по самую рукоятку, Перисад прогнулся от невыносимой боли, сдавленный крик заклокотал в горле умирающего монарха. «Ты ты» только и смог выдавить он. Левой рукой царь судорожно вцепился в диадему на своей груди, правой пытался вытащить меч. Савмак резким движением высвободил свой меч, при этом отрезав несколько пальцев своего господина и для верности нанес еще один глубокий удар в живот. Кровь пошла горлом, тело Перисада обмякло, мешком сползло на трон все было кончено. Пораженные увиденным, тавры даже не шелохнулись, точно окаменевшие изваяния, они застыли на местах, не в силах издать и звука. Савмак свободной рукой схватил диадему и дернул со всей силы. Зловеще-красный от бликов свечей и зарева пожаров ее камень коротким отблеском полоснул по глазам воинов, массивная цепь впилась в шею мертвого царя и лопнула, как тетива лука. Савмак обратился лицом к таврам:
Бросьте оружие, я сохраню вам жизнь.
Тавры все до единого, как подкошенные, пали на колени.
Савмак указал мечом на труп Перисада:
Кладите тело на носилки, бегайте с ним по всему городу и кричите: «Вот тело мертвого царя Перисада» и утром я отпущу вас на первом же корабле.
Тавры беспрекословно повиновались и тут же бросились исполнять приказ Савмака, а он, все еще не остывший от возбуждения, подошел к египтянину. Обычная невозмутимость и на сей раз не покинула опытного воина, тот был хладнокровен и предельно собран.
Зеттар, сказал Савмак, беги в ночь, найди Румейдора или старого Улифаса, поведай им все и еще скажи, что скоро взойдет солнце и оно озарит нашу победу. Мертвое тело Перисада сломает дух тех, кто не убоялся наших мечей. Но пусть не дадут уйти Диофанту, ему нельзя дать исчезнуть так мне сказали звезды.
Зеттар бросился вслед за таврами. Савмак подошел к окну, дворцовые рабы свитой последовали за ним. Цареубийца с тревогой и надеждой вглядывался в звездно-смоляное небо, губы его что-то беззвучно шептали, а длинные сильные пальцы все крепче сжимали рукоять верного меча.
IX
Так-с, сказал Джексон, сойдя на берег и стряхнув со своих великолепных джинсов несуществующую пылинку, оркестр нас не встречает, а курортный агент, видимо, попал под сокращение штатов. Будем искать нужный адрес методом «язык до Киева». Впрочем, насколько мне известно, Симеиз не Рио-де-Жанейро, здесь всего шесть улиц, а посему вероятность заблудиться равна крепкому нулю.
Джексон, а ребята знают, что ты заявишься сегодня? заискивающе спросил Аркаша.
Точную дату не сообщал, незачем. Хочу проверить боеготовность компаньонов внезапной ревизией.
Я им не завидую, усмехнулся неудавшийся бармен.
Почему?
А потому, что не знаю случая, чтоб после внезапной ревизии представляли к орденам, ответил Аркаша и уточнил: Ревизуемых.
Пожалуй, согласился Джексон. И все же не будем гадать, двинули.