Это-то как раз понятно, криво усмехнулся генерал. Налицо совпадение шкурных интересов... Для американцев политика политикой, а бизнес бизнесом. Они через третьих лиц, сами мылятся поставить оружие в ту страну, хоть она им кость в горле. А у наших коммунистов свой... предвыборный интерес. Общенародную собственность, мол, бяки-кооператоры толкают за границу с молотка... Ату бяк-кооператоров, ату гидру частной собственности, а мы, мол, единственные, кто стоит на страже государственных интересов, потому и голосуйте только за нас.
Одним махом семерых побивахом.
Вот, вот, мы с тобой в дерьме, а они, понимаешь, в белом фраке... Кстати, как зовут того американца? спохватился генерал.
Эдди Клосс, судя по визитке. Толмачев потянулся к телефону.
Ты, Иван Павлович? пробасил он в трубку. Толмачев на проводе... Да, да, заверну я к тебе как-нибудь, заверну, а пока ответь-ка мне по старой дружбе: корреспондент Эдди Клосс из «Рейтер» случайно не под колпаком у тебя ходит?.. Что ты мне за эту птицу скажешь?.. Так, так, говоришь, дюже серьезная птица... Вот еще что, Иван Павлович: я тебя за него не спрашивал, а ты мне ничего за него не говорил, договорились?.. Ну, бывай здоров, старина.
Закончив телефонный разговор, генерал поднял на Савелова хмурый взгляд.
Крути не крути, а придется свертывать операцию «Рухлядь», скрипнул он зубами. Клосс, как и следовало ожидать, матерый цэрэушник. Пакостил нам под журналистской крышей в ГДР и Польше, а теперь вот и у нас объявился. Контрразведка давно на хвосте у него сидит, да схватить с поличным за этот хвост никак не может. Боятся...
С каких пор они пугливыми стали?
Этот техасский сучонок во все наши верхи вхож...
Больше им нечего бояться, Сергей Иванович...
Генерал удивленно вскинул брови.
Каким бы матерым техасским волком не был тот Клосс со дна реки ему не выплыть...
Какой реки?
Названия, к сожалению, не запомнил. Его «Нива» улетела с моста как раз над ее серединой...
Выплыл?
Выплыл, кивнул Савелов. А вот доплыть до берега пришлось ему помешать. Сожалею, но выбора просто не было...
Хм-м, это меняет дело! оживился генерал. Где, где, говоришь, это произошло?
Километров сто до Воронежа оставалось...
Свидетели были?
Свидетелей не наблюдалось... Мокрое шоссе... После ночного дождя, густой туман...
Я-то, думаю, чего это так скрутило тебя, а оно вон в чем дело! Переживаешь, стал быть?
У техасских ковбоев кровь того же цвета, что и у нас с вами...
Не лезь в бутылку! отмахнулся генерал и прошелся по комнате. Худо, понимаешь, то, что смежники через день-другой тебя вычислят.
Не сомневаюсь.
Хм-м, для них прекрасный случай на законных основаниях пошарить у соседа за пазухой.
Вы имеете в виду шантаже целью выяснения деталей операции?
Угу-у. Языки развязывать они умеют.
А американцы, конечно, визг поднимут.
Запрос в МИД направят, но визга особого не будет рыло у них в пуху. Их человек без спроса сунулся туда, куда соваться ему было не положено.
Но еще остается фотограф...
Этого-то паренька нашим, скажем так, оппонентам раскрутить раз плюнуть. Щенок мокрогубый, жить бы ему и жить...
Как жить бы и жить? невольно вырвалось у Савелова. Совсем же пацан...
Пацан, понимаешь, а петлю сам себе намылил, отрезал генерал, но, взглянув на Савелова, смягчил тон. Я, понимаешь, не говорю, что ему жить противопоказано... Но, как ты говоришь, тут как раз тот случай, когда выбор у
нас лишь между гильотиной и Бастилией...
Это так, вынужден был согласиться Савелов. Сергей Иванович, вы, кажется, как-то назвали майора Сарматова любовником войны?..
Было. Сармат с этой б.., как говорится, на «ты» был. Она его из самых немыслимых передряг почему-то живым отпускала...
Просто он знал, что на любой войне нужно оставаться человеком.
Нельзя в нашем поганом деле остаться в полном смысле человеком, Вадим.
Лично, я не знаю, кому это удалось... Мутации происходят с мозгами, с психикой, но главное: понижается порог восприятия чужой боли.
Если есть хоть малая возможность не убивать не убивай, будто не слыша генерала, тусклым голосом продолжал Савелов. И не только чужую жизнь тем спасешь, а свою душу, сказал мне однажды майор Сарматов.
Сарматов, Сарматов!.. Смотрю, Вадим, он в тебе как заноза сидит.
А в вас? посмотрел на генерала Савелов.
Ну, не до такой же степени, нехотя кивнул тот и бросил на Вадима встревоженный взгляд.
Нет, нет, психика у меня в норме! по-своему истолковал его Савелов. Просто с Сарматовым из жизни ушло что-то такое... И дело не в том, что так переплелись наши судьбы... Дело в другом, более важном, чего я никак не могу сформулировать.
Я, кажется, смог, поднял на него сумрачный взгляд генерал. Понимаешь, с Сарматовым, будь он неладен, от меня ушло понимание правоты и необходимости дела, которому я всю жизнь служил.
И как же вы теперь? спросил Савелов, не ожидавший от генерала подобного признания. Как без такого понимания, Сергей Иванович?
И тот не ожидал от подполковника такого вопроса.
Теперь личные судьбы не в счет, помедлив, уронил генерал. Наша с тобой страна смертельно больна, Вадим. Свернуть сейчас операцию «Рухлядь» все равно что умирающей матери перед ее последним вздохом не подать стакана воды.