Кидая частые взгляды на бледное лицо дремлющего Сарматова, доктор Юсуф озабоченно хмурил сросшиеся на переносице брови... Проверяя пульс на его безвольной руке, цокал языком и горестно качал головой.
Летела под колеса дорога.
А высоко-высоко в выбеленном солнцем азиатском поднебесье черными крестами кружились грифы...
На закате «Тойота» подкатила к автостоянке перед современным зданием аэропорта Исламабада. Сидящий в «Мерседесе» с затененными окнами Али-хан, увидев машину, что-то крикнул троим мужчинам в европейских костюмах, прохаживающимся у автостоянки.
Попрощавшись с водителем, доктор Юсуф и Сарматов через толпу пассажиров направились к стеклянной коробке аэровокзала. Трое мужчин на некотором расстоянии последовали за ними. Пассажиры удивленно оглядывались на высоченного европейца с изуродованным шрамами лицом и на маленького азиата, бережно поддерживающего его под локоть.
Внезапно с закатного неба обрушился грохот и из-за стеклянной коробки вырвались два истребителя Ф-16.
Мордой в землю, славяне! по-русски заорал высокий европеец и, сбив с ног, вжат маленького азиата лицом в асфальт.
От его крика пассажиры шарахнулись в стороны. К распростертым на асфальте бросились несколько полицейских, но на пути у них встали трое мужчин в европейских костюмах. Они показали полицейским какие-то документы. Те с недовольным видом повернули назад.
Тебе хочется попасть в пакистанскую тюрьму? шипел на Сарматова Юсуф, увлекая его в здание аэровокзала. Скорее, скорее, с глаз нечестивых фараонов!
Скорее тот не мог. Часто дыша, как выброшенная на берег рыба, он еле передвигал непослушные ноги.
Офицер-пограничник внимательно перелистал их паспорта. Видимо, его что-то смущало в Сарматове, и он долго вглядывался в его заросшее бородой лицо. Но не найдя, к чему, придраться, офицер нехотя поставил в паспорте штамп пограничного контроля:
Приятного полета, мистер Карпентер! Приятного полета, господин Рахмон ибн Юсуф!
Юсуф ибн Рахмон, поправил его тот.
Очень хорошо, что вы помните свое имя, ухмыльнулся офицер.
Через полчаса «Боинг-747» оторвался от взлетной полосы и круто ушел в тревожные всполохи закатного неба.
Один из троих мужчин, не дожидаясь, когда самолет скроется за красными закатными облаками, поднес к губам портативную рацию.
Все прошло без осложнений, брат. Наши друзья уже в небе.
Благодарю,
брат! откликнулся из «Мерседеса» Али-хан. Когда мне снова понадобится ваша помощь, я найду вас, а пока живите в своих семьях и строго исполняйте предписания Корана.
Располагайте нами в любое время, брат, донеслось из рации. Да свершится то, что должно свершиться!..
Да свершится то, что должно свершиться! откликнулся Али-хан и набрал номер на телефоне мобильной связи.
Караван с гуманитарным грузом ушел безопасной тропой, сэр, почтительно произнес он по-английски. Груз и сопровождающие его документы, хвала Всемогущему Аллаху, в полном порядке. Примите уверения в моем искреннем почтении... Всегда к вашим услугам, сэр!
Все время полета от Исламабада до Гонконга Сарматов спал. Перед посадкой Юсуф растолкал его и, не скрывая радости, кивнул на иллюминатор:
Гонконг. Островок нечестивой британской короны в безбрежном китайском море. Мы наконец на свободе!..
Сарматов принял это сообщение с полным равнодушием, а Юсуф напористо продолжал шептать ему на ухо:
Запомни, русских одинаково не любят в Европе и в Азии. Ты англичанин. Ты понял?.. Иначе нам не избежать большой беды.
Я согласен, Юсуф, но какая беда нам может угрожать, если мы никому не сделали ничего плохого?
Ты же знаешь, что мы с тобой не те, за кого себя выдаем, а глаза и уши есть и у стен. Об этом никогда не забывай, Джон.
Сарматов в ответ только пожал плечами.
Гонконгский рассвет встретил их ужасающей жарой и влажностью. Одежда моментально стала мокрой, а по лицам заструился ручьями пот.
Через несколько минут Сарматову показалось, будто его голову стиснули сыромятными ремнями. Он, вероятно, грохнулся бы на мокрый бетон, если бы Юсуф вовремя не подхватил его. У таможенной стойки офицер-китаец с приклеенной к лицу улыбкой перелистал их документы, хотел было что-то спросить у Сарматова, но, увидев его состояние, проштамповал без единого слова паспорта и показал рукой на выход.
Через кишащий людской муравейник Юсуф и Сарматов кое-как добрались до выхода из здания аэропорта. В припаркованной поодаль машине, увидев их, напряглись четверо арабов.
Он? спросил араб в надвинутом на глаза бурнусе.
Да, это брат Юсуф, оскалив в хищной улыбке крепкие зубы, ответил его молодой сосед.
Хвала божественной Кали наконец-то тигр вырвался из капкана! засмеялся араб в бурнусе и распахнул дверцу машины.
Не торопись, брат Иса! остановил его пожилой араб и показал на двух китайцев. Пусть меня покарает Черная Кали, но у них на хвосте легавые из Королевской полиции!
Прикажи, брат, и мы без труда переселим косоглазых в ад, сверкнул глазами тот. Да свершится то, что должно свершиться!..
При первых каплях дождя лучше укрыться в пещере, брат Иса, чтобы выйти из нее сухим, когда дождь пройдет, охладил его пыл араб в бурнусе. Разумно ли из-за одного тигра наводить охотников на всю стаю?