Молодой офицер подошел к машине, он был вооружен Скорпионом в кобуре на боку и автомат Калашникова висел у него через плечо. Мешался судя по тому, как он постоянно поправлял его. Чисто выбрит, на вид лет двадцать. Эти самые опасные. Сироты, воспитанные в абсолютной преданности вождю...
Мир вам...
Что вам надо? старые традиции гостеприимства тут были не в чести
Я должна видеть раиса. Я посол Соединенных штатов.
Раис не желает никого видеть
Жив?
Почему бы тебе не спросить об этом самого раиса.
Молодой человек окатил ее полным ненависти взглядом.
Оставайтесь здесь... Ни шагу дальше, иначе будете расстреляны
Госпожа посол села обратно в машину
Интересно, откуда в нем столько злости. мэм? заметил водитель
Может, его рано высадили на горшок...
Саддам Хусейн предстал перед ней совершенно невредимым в своей довольно скромной военной форме и черном берете. Он сидел за столом в одной из комнат дворца. в которую ее привели и что-то писал в большой, толстой тетради.
Бандиты, которые
привели ее сюда тяжело дышали за спиной.
Преступника всегда тянет на место преступления... сказал Хусейн, продолжая писать.
Господин президент, смею вас заверить, что Правительство Соединенных штатов Америки не имеет никакого отношения к произошедшему, что бы здесь не произошло.
Она сказала это на прекрасном арабском, которым она владела в совершенстве. Саддам дописал еще несколько строк. Захлопнул тетрадь
Оставьте нас.
Охрана ретировалась. Саддам встал, прошелся по комнате
В сущности, вы правы сказал он под нос как бы сам себе вы в этом деле такая же жертва, как и я. Нами манипулируют.
Кто, господин президент?
Он резко остановился, посмотрел на нее, как будто видел впервые
Кто? Конечно жиды. Вы этого еще и не поняли?
Эйприл вздохнула. Она понимала, с кем имеет дело но успокаивала себя тем, что в мире на самом деле много параноиков и психов и возможно, американский образ жизни кажется арабам еще менее нормальным
Знаете, что я писал? спросил Саддам
Нет, господин президент
Я писал стихи.
Саддам снова прошелся по комнате.
Итак, вы утверждаете, что не имеете к этому никакого отношения
Совершенно верно, господин президент
Идемте
Они вышли из комнаты. Коридор был абсолютно пуст, нигде даже не было видно бандитов из Амн аль-Хаас. Шаги гулко отдавались в пустоте.
Белый дом вдруг сказал Хусейн он большой?
Да, вероятно... сказала посол
Больше чем этот дом?
Нет, меньше...
В голосе Саддама послышалась нотка разочарования.
Я думал, что больше. Я принимал ваших людей в своем дворце но меня так и не пригласили в Белый Дом. Не проявили уважения...
Удивительно. Он что всерьез?
Эйприл Гласпи была опытным дипработником и серьезным специалистом по Ближнему Востоку. Одной из основных черт Ближнего Востока был антиамериканизм. Сначала она думала, что это просто ненависть ко всем чужакам но потом начала понимать, что не все так просто. Она видела диктаторов... Саддам был не первым, она видела министров, она видела генералов, которые распоряжались жизнями своих солдат подобно Аллаху... и она начала кое-что понимать со временем. В арабах, несмотря на вполне искренний антиамериканизм жила еще и обида, некое стремление быть признанным и обласканным... чем-то это чувство напоминало то, которое изгнанный из дома сын испытывает к жестокому и несправедливому отцу. Иногда она ловила себя на мысли, что американская политика, жесткая и назидательная, состоящая из требований, которые надо выполнять не всегда правильная, и с некоторыми из тех, кто в глазах Госдепартамента представлялся чуть ли не монстрами надо было просто поговорить.
Но неужели и Саддам такой же? Саддам. лидер большой, по арабским меркам страны. Человек, претендующий на лидерство на всем Ближнем Востоке?
Внизу стояла небольшая группа военных, увидев диктатора, они отдали честь. Саддам проследовал дальше, не сделав аналогичного жеста. Путь вел под землю, теперь военные стояли на каждом углу, они вытягивались и отдавали честь. Посол Гласпи уловила в их взглядах неопределенность и испуг.
Что происходит?
Они спустились не менее чем на два этажа. Здесь свет был только от лампочек, желтый и больной, на каждом шагу были решетки, и было сыро совсем рядом протекал Тигр, это чувствовалось. Посол догадалась, что это ни что иное, как личная тюрьма Саддама.
Интересно, как он может жить, там, наверху, зная, что здесь...
Впрочем, арабы по-другому относятся к смерти. И к жизни тоже.
Саддам остановился. Солдат открыл очередную дверь камеры.
У вас есть столько времени, сколько пожелаете. Дальше вас отведут наверх...
Или она так и останется здесь.
Но показывать страх было нельзя она это помнила. И она смело шагнула за решетку.
Камера захлопнулась...
Камера была большой, примерно двадцать на двадцать футов. В ней ничего не было, кроме бетонного пола, потолка и стальных прутьев решеток. Она освещалась тем светом, который был от горящих в проходе лампочек и потому тут был полумрак.
В камере пахло как в зверинце тяжелый и неприятный запах. Запах пота, тления, грязи... еще какой-то. Она увидела четверых мужчин на них была странная полевая форма, не похожая ни на американскую, ни на иракскую. Двое из них лежали на охапках соломы и, судя по грязным тряпкам были ранены. Двое тоже были ранены, но сидели у стены значит, ранены не столь тяжело. Посла поразил один из них... он оброс бородой так, что походил бы на гнома. Если бы не его нормальный рост и приличная физическая форма она видела его руки в татуировках.