...
Но ведь мать одна, верно?
Николай давно не испытывал такого страха как сейчас. Он вообще с детства имел очень высокий порог страха, еще в детском садике воспитатели заметили это. Он не испытывал
страха, когда вел группу спецназа, свои шестнадцать человек на караван, когда они шли по местам, где на сто километров в любую сторону не найти никого, кто не мечтал бы убить советского солдата, неверного, совершив амаль, усилие на пути джихада и обеспечив себе рай. Он знал, что может быть, если их обнаружат, но не боялся их, он нес сто сорок патронов к винтовке Дранунова и знал что бы с ним не случилось это случится не раньше, чем он израсходует их все. Но сейчас он чувствовал страх и еще такое... мерзкое, очень неприятное чувство.
Саддам повернулся и те, кто его привел, один за другим стали выходить, пятясь назад. Остался один Кусей но не выдержал даже он.
Ты заботился о моей безопасности, русский? сказал Саддам говорил, что мне нельзя стоять на той трибуне?
...
Посмотрим, прав ли ты на сей раз. А пока ответь мне на один вопрос...
Николай вдруг понял, что с ним. Он чувствовал, что он не прав. Он чувствовал, что совершает предательство. А предательство, чем бы оно ни было обусловлено было предательством не более того.
Он становился предателем в любом случае. Вопрос был кого надо предать.
Ждать пришлось недолго.
Вбежал Кусей. У него был автомат на боку, глаза блестели.
Отец!
Саддам поднял взгляд на него.
Говори.
Кусей покосился на русского
Говори при нем потребовал Саддам.
Трибуну обстреляли, отец. Маджид убит наповал.
Саддам встал на ноги. Провел руками по усам... он был совершенно спокоен.
Как это произошло?
Никто не знает, отец. Была стрельба.
Да примет Аллах душу Маджида, тем более что он был убит вместо меня сказал Саддам богохульное мы уезжаем. Найди три машины...
К дому подогнали три японских Тойоты Ланд Круизер, обычных для Ирака машин, привычных для армии, с затемненными стеклами. Несколько человек перекрыли дорогу и с той и с другой стороны, воинственно держа автоматы.
Вышел Саддам. Он был в своем обычном берете и даже не попытался как-то замаскироваться.
Когда Кусей полез в машину он остановил его рукой.
Советский поедет со мной и, видя недоумение и обиду на лице Кусея, добавил а ты, если меня убьют, станешь Вождем.
Кусей пошел к третьей машине но Николай не сомневался в том, что Кусей сейчас думает. Он нажил себе смертельного врага.
Ручка в кармане жгла бедро. Ее нашли но это была с виду обычная ручка. Она даже не была металлической и быть замаскированным пистолетом никак не могла.
Саддам сел справа а Николай, чтобы выиграть хотя бы пару секунд, начал обходить машину. Он вспомнил мать... и то, как он ей соврал, и то, как сбежал из дома, не желая видеть отца и врать еще и ему. Он обещал вернуться.
Но это, похоже, невозможно.
Садясь в машину он все-таки вдавил колпачок. И больше ничего делать не надо было. Только сидеть и ждать.
Машины шли быстро. Город был перекрыт но сейчас все бросились к тому месту, где произошло покушение. Остались только посты полиции и часть армейских постов. Они сидели так: Саддам сидел сразу за водителем, рядом Николай а впереди Николая сидел Исмаил, держа на коленях автомат.
Машины все три Ланд Круизера были одинаковыми постоянно менялись во время движения местами. Этому не надо было учить иракцы научились этому от англичан, которые тренировали их до советских.
Почему то он сразу понял, когда увидел пост на перекрестке на самом выезде из города он сразу понял, кто это такие. Возможно, его внимание привлекло то, что рядом с бронетранспортером Панар уродливой, похожей на гроб на колесах машиной стояла Тойота белого цвета, гражданская, а еще дальше и на противоположной стороне дороги Мерседес.
Возможно, машина посольства с залепленными грязью номерами. Хотя вряд ли они так рискнули... мало ли.
Ходу! крикнул он, не вспомнив, что водитель не понимает по-русски. Они шли третьими в конвое, только что, поменявшись местами с машиной Кусея.
Из-за бронетранспортера показался солдат с тяжелой винтовкой G3, видимо трофейной. Из-за Тойоты показались еще двое, один плюхнул на капот сошки немецкого MG, у второго была такая же иранская винтовка...
Ложись!
Николай рванул Саддама на себя и вниз до того, как по машинам забарабанили пули. Водитель машины Саддама сделал совершенно не то, что он должен был сделать, чему его учили. Он должен был нажать на газ а он нажал на тормоз, в то время как две головные машины проскочили вперед. Тем самым он и спас всех.
Нападающие ожидали, что будут вести огонь по колонне, в то время как машины разделились две остановились впереди, под огнем и одна так и не доехали до места засады метров тридцать. Получалось, что они
были вынуждены вести огонь по двум целям к чему не были готовы.
Тем не менее кто-то их учил. Первыми же выстрелами застрелили водителя их машины. Затем стрелок открыл огонь по моторному отсеку чтобы гарантированно обездвижить машину. Мощная винтовка била одиночными, каждый выстрел как удар молотком. Пахло паленой резиной, горелой изоляцией и кровью.