В комнату снова вошел Дональд. За ним следовали двое солдат с ведрами дымящейся паром воды. Они опасливо покосились на Мясника, наполнили ванну и удалились.
Почему ты спас деревню? спросила внезапно девушка.
С минуту он колебался, прежде чем заговорить.
Действия Седжуика были бессмысленными. Все равно что бить топором мух. Зачем сжигать деревню, которую теперь придется построить заново?
Это и есть твое объяснение? спросила она с гневом. Она повернулась к нему, но слова застряли у нее в горле.
Удивительно, что такой крупный мужчина мог поместиться в этом медном чане. В мундире он не выглядел таким огромным.
Его руки, покрытые негустыми черными волосами, лежали на бортиках чана, а колени доставали до подбородка.
Она заметила, что он намылил кусок ткани и принялся тереть себе плечи и по его груди побежала мыльная вода. Его рука двигалась медленно круговыми движениями, которые почти завораживали, потом он принялся намыливать и тереть свой плоский живот.
Он мог быть кем угодно. Скоттом. Воином. Но его взгляд, ровный и властный, был взглядом человека, привыкшего повелевать. Это был взгляд победителя, и, вероятно, в любую эпоху взгляд завоевателя был таким.
Она не была девственницей. Тогда почему же вид обнаженного мужчины так взволновал ее? Она приказывала себе отвести глаза или сказать ему что-нибудь резкое, показать ему, что она не лишилась дара речи и ума.
С огромной неохотой она была вынуждена признать, что инвернесский Мясник очень красив. Она уставилась в свою тарелку, напуганная предательскими мыслями, порожденными не только его наготой.
Я не собирался тебя смущать, сказал он ровным голосом, словно для того, чтобы прервать затянувшееся молчание.
Мне приходилось видеть нагих мужчин и прежде. Она постаралась придать бесстрастность своему голосу.
Твоего Маркуса?
Она кивнула, хотя это было неправдой. Их единственное совокупление произошло в спешке, и она с самого начала крепко зажмурила глаза. Но она ухаживала за ранеными и больными и хоронила мертвых. Не раз она видела, как борются двое мужчин в килтах, и в конце схватки они оказывались голыми и спереди, и сзади, и все вокруг могли видеть их наготу.
Он снова замолчал, и тишину нарушал только плеск воды в чане да звук падения капель, походивший на шум дождя, а также стук мыла, когда он случайно прикасался им к бортику, намыливаясь.
Она встала и снова подошла к окну, стараясь не смотреть на него. В форту Уильям фонари уже зажгли, и цепь огней по всему периметру его стены оттеняла темноту ночи. Дальше был мост через лощину, и в руках ночного часового, шагавшего по мосту, трепетало пламя факела. Отсюда невозможно было бежать.
Тебе никогда не приходило в голову уехать отсюда? спросил он.
Это было бы самым легким,
ответила она. Тяжело, когда все вокруг вызывает горькие воспоминания.
Воспоминания преследуют человека, куда бы он ни отправился.
И тебя тоже?
Да, но именно Шотландия навевает самые тяжкие воспоминания.
Вне всякого сомнения, он имел в виду Инвернесс. Она слышала легенды о жестокости, с которой он расправлялся с беспомощными пленниками только за их любовь к своей стране. Вот о чем ей следовало думать, а не о том, что он полон притягательного мужского обаяния и вызывает у нее непонятное любопытство.
Гилмур мой дом, сказала она, хотя я и не была здесь после смерти лэрда.
С минуту он молчал и наконец заговорил снова.
Я думал, у вас есть предводитель, произнес он мрачно.
Никто из членов клана не смог бы заменить Нийла Макрея. А после войны в предводителе отпала надобность. Осталась всего маленькая горсточка Макреев.
Ваш лэрд руководил мятежом? спросил он тихо.
Да, ответила она, но не дожил до конца войны. Он повел бы в бой своих людей против англичан хотя бы для того, чтобы отомстить за смерть своей дочери.
Что ты хочешь сказать? спросил он неуверенно. Ее убили скотты.
Она покачала головой.
Англичане принесли смерть и убийство в Гилмур.
Ты лжешь, возразил он по-прежнему тихо, но его голос звучал неожиданно страстно.
Она круто обернулась к нему, раздраженная его недоверием.
Он стоял на одной ноге, подняв другую, собираясь выйти из чана. Рукой он тянулся к полотенцу. Свет свечи играл на его плоти, капельки воды подчеркивали красоту его тела плоскую грудь и бока, мускулистые ноги и руки.
Он вышел из чана, не сделав даже попытки прикрыть свою наготу полотенцем.
Она отвела глаза.
Скажи, что ты имела в виду, Лейтис. Его голос показался ей хриплым и жестким. Он завернулся в полотенце и шагнул к ней.
Дочь лэрда была убита англичанами, сказала она, ощущая слабость во всем теле по мере его приближения к ней.
Теперь он стоял рядом, и жар его тела был столь силен, что согревал ее даже на расстоянии.
Мойра Макрей вышла замуж за одного из ваших, сказала она, сложив руки на груди. Но она очень страдала от этого, хотя и стала графиней. Солдаты генерала Уэйда не посчитались с тем, что она была титулованной особой. Для них имело значение только то, что она была женщиной и оказалась одна.
Его руки крепко сжали ее плечи. Медленно и решительно он повернул ее лицом к себе. Его руки спустились с ее плеч на предплечья, а потом нежно и легко скользнули к запястьям.