Он выглядел в точности как моя мать. Оливковая кожа, гладкий темный пучок, руки «Сары Коннер из Терминатора-2». Но инопланетянка допустила одну роковую ошибку нацепила фартук.
Попробуй сказать мне, что ты пришла с миром.
Ради всего святого, Джолин, у меня чуть сердечный приступ не случился. Моя мать, инопланетянка, отмахнулась от меня и снова склонилась над гигантской кастрюлей, стоявшей на плите.
Держась по периметру кухни, я придвинулась ближе, пока не добралась до раковины на рабочей поверхности «островка». Я смочила пальцы водой и стряхнула капли на нее.
Прекрати, Джолин. Что с тобой сегодня?
Хм, значит, ты тоже видела «Знаки» . Я всегда думала, что пришельцы с их водобоязнью, прибывающие на планету, которая на две трети покрыта этим веществом, слишком глупы, чтобы выжить в таких условиях.
Так вот ты о чем? Ты видишь во мне И-Ти?
Скорее королеву из фильмов «Чужой». Я выудила из ящика стола зажигалку для свечей и щелкнула
ею, выбивая пламя. А я Эллен Рипли .
Ты смотришь слишком много фильмов.
Кто-то же должен меня воспитывать.
Моя мать, инопланетянка, помолчала, а потом повернулась ко мне.
Обидно, когда ты говоришь такие вещи.
В другой жизни, в другом фильме эта нотка боли в ее голосе заставила бы меня остановиться. Но все это не напоминало умильную сцену, в которой мать и дочь сначала ругаются, а потом одна из них разряжает обстановку, обсыпая другую пригоршней муки, и ссора перерастает в веселую кулинарную бойню с нежным примирением в финале. Мы с мамой никогда не дотягивали до хеппи-энда, и, если у меня и оставались какие-то сомнения относительно ее мотивов в тот день, коричневая стеклянная бутылочка, которую она тайком пыталась засунуть в карман фартука, избавила меня от них. В животе поселился знакомый холод. Эта бутылка явно не из кухни.
Я открыла рот, потом закрыла и снова открыла.
Извини.
Как дела в школе? Футбольная тренировка?
Поучительно, как всегда. Ладони взмокли, когда я уставилась на выпуклость в кармане ее фартука. Как у тебя Ты опять за свое?
Моя мать-инопланетянка пропустила вопрос мимо ушей.
Ты голодная?
Все сжалось у меня внутри.
Неправильно. Моя мать никогда бы не задала такой вопрос. И у нее нет фартука.
Вообще-то фартук у нее имеется. И она стряпала еще до твоего рождения. Во всяком случае, некоторые блюда.
Я тебе не верю.
Она вынула ложку из кастрюли и протянула мне, чтобы я попробовала.
Я с опаской посмотрела на суп. Как и моя мать инопланетянка, он выглядел совершенно безобидным снаружи, но я-то знала, что это лишь видимость.
Ее рука задрожала, когда я не ответила.
Это минестроне . Я приготовила его для тебя.
Сначала ты.
Ложка с грохотом упала на рабочий стол, и кипящая оранжевая жидкость расплескалась во все стороны.
Проклятье, прошептала она. И тут же хлынули слезы. Почему ты не можешь быть доброй и открытой? Почему не можешь улыбнуться и съесть тарелку супа? Черт возьми.
Я дрожала всем телом, наблюдая за ней. Откуда мне знать, что она положила в этот суп? Логично предположить, что мое состояние после еды будет оцениваться как нечто среднее между «слишком больна, чтобы ехать к отцу» и «не настолько больна, чтобы мчаться в больницу». Она проделывала такое раньше не часто, но этого хватило, чтобы я больше не ела ничего из ее стряпни перед отъездом к отцу на выходные.
Ты обожгла себе руку.
Я знаю. Красные рубцы поднимались вдоль костяшек пальцев и тянулись к самому запястью. Это просто суп, Джолин.
Никогда ничего не бывало просто чем-то.
Теперь все труды насмарку. Она подняла огромную кастрюлю с супом, которого хватило бы, чтобы накормить дюжину человек, и вылила содержимое в раковину. Крошечные овощи и половинки макарон засорили слив, не давая оранжевому бульону стекать быстро. Она повернулась ко мне, опускаясь на пол. Почему бы тебе не поесть суп?
Живот скрутило так, словно я его уже отведала.
Ты никогда не варила мне суп. Ты никогда ничего для меня не готовила.
Я не инопланетянка.
Но другого объяснения я не находила; моя реальная мать никогда не крутилась на кухне.
Именно так и сказал бы инопланетянин.
Все еще в слезах, она улыбнулась мне:
Умница.
Прошло несколько минут, но из моей груди больше ничего не вырвалось. Из ее груди тоже. Суп все еще наполнял раковину. Мама по-прежнему сидела на полу вернее, снова на полу, на этот раз в обнимку со стаканом, наполненным янтарной жидкостью, который подносила к губам.
Я обхватила себя руками.
Ты же должна отвезти меня к отцу.
Долгий глоток был ее ответом.