Ахмья взяла верхнюю скорлупу элдерната из стопки и протянула ему.
Первая чашка, самая маленькая, символизирует наше прошлое.
Он взял ее между пальцами верхней руки, заглядывая в пустую скорлупу.
Она взяла бурдюк с водой и открыла его.
Мы пьем из нее в благодарность предкам за то, что они дали нам жизнь и позволили встретиться, несмотря ни на что, она осторожно налила три маленьких порции в скорлупу.
Сделай три глотка, мягко велела она.
В его сознании из памяти всплыла самка-врикс. Его мать, детали ее лица стерлись с годами, за исключением ярких голубых глаз. Отец, каким он был когда-то высокий и гордый, с блеском радости в багровых глазах. Его братья и сестры по выводку, такие молодые, полные жизни. Обветренные лица родителей его матери и отца, всего лишь тени его самых ранних лет.
Все они приняли участие в пути Рекоша к этому моменту, хотя никто и не мог его предвидеть.
Рекош уставился на маленькую раковину, прежде чем осторожно поднять ее. Открыв рот, он наклонил раковину. Вода перелилась через край, попав ему на язык. Он проглотил и сделал это снова, и снова, осушив полностью на третьем глотке. Лишняя вода стекала из уголков его рта по подбородку и шее.
Он вздохнул, опустил раковину и вытер лицо тыльной стороной свободной руки.
Ахмья хихикнула.
Я думаю, трудно пить из чашки, когда у тебя нет губ.
Я все испорчу, если не смогу сделать глотки?
Ее улыбка смягчилась, и она покачала головой.
Нет, ничего не будет испорчено. Если ты сделаешь три глотка любым удобным для тебя способом, это будет соответствовать традиции.
Его жвалы приподнялись в улыбке.
Она протянула руку и предложила ему бурдюк с водой.
Теперь ты налей мне.
Он поменялся с ней, взяв двумя руками бурдюк с водой.
Три раза, как ты и делала?
Она осторожно держала скорлупу пальцами обеих рук.
Да.
С той же осторожностью, что и она, Рекош наполнил скорлупу. Не сводя с него глаз, она подняла ее. Он наблюдал, сосредоточившись на ее рте, когда губы обхватили край. Желание снова всколыхнулось в его сердцах.
Этот человеческий рот с мягкими, податливыми губами всегда очаровывал его. Всегда искушал. Ему страстно хотелось снова ощутить его на шкуре, ощутить нежное прикосновение ее поцелуя.
Ахмья сделала три маленьких глотка, прежде чем отставить скорлупу и взять следующую.
Эта вторая чашка представляет наш подарок. Это означает нашу приверженность друг другу и долгую, счастливую жизнь, которую мы строим вместе. И признак того, что наши два мира сближаются и объединяются в один, несмотря на все различия между ними.
Как и в первый раз, она взяла вторую скорлупу обеими руками и кивнула ему.
Тремя отмеренными порциями он добавил воды в новую скорлупу, глядя ей в лицо между каждой. Она сияла, глаза сверкали так же ярко, как украшения на платье. Она улыбалась, пока пила.
Они снова поменялись. После того, как она налила воду в скорлупу, разум Рекоша наполнился новыми образами. Теперь уже не воспоминания, а надежды, желания кусочки той жизни, о которой она говорила. Логово, наполненное яркими цветами и тканями. Ахмья, лежащая в нем на постели из пушистого шелка. Совместные трапезы, общие истории, улыбки и смех. Общие мечты о том, чтобы они вдвоем творили с такой же тщательностью и решимостью, с какими он создавал ее платье.
Ахмья указала на последнюю чашу, гладкий изогнутый камень. Рекош поставил раковину и взял камень. Разница в весе была заметна сразу, как и его массивность.
Третья чаша олицетворяет наше будущее, сказала она, наливая в нее воду. Гармония и счастье, которые мы разделим, наша сила воли, позволяющая вместе противостоять любым вызовам в жизни и добиваться процветания для себя. И и
Она опустила глаза и заправила прядь волос за ухо, сбив цветок.
Нижняя рука Рекоша метнулась вперед, поймав цветок на ладонь. Он вернул его на место над ее ухом и погладил ее щеку тыльной стороной пальцев. Схватив ее за подбородок, он приподнял ее лицо и заставил посмотреть ему в глаза.
И что, моя Ахмья?
Ее щеки порозовели.
И дети, которыми мы будем благословлены.
Что-то пробудилось глубоко в груди Рекоша. Что-то первобытное и собственническое. Его взгляд опустился на живот Ахмьи. Именно там его семя пустило бы корни, там его пара носила бы созданную ими жизнь, там их детеныш был бы защищен по мере того, как рос.
Но для того, чтобы это произошло, им нужно было бы спариться.
И Рекош намеревался заявить права на свою прелестную маленькую самку очень, очень скоро.
Он снова посмотрел ей в глаза и выпил. Ее губы приоткрылись с тихим, прерывистым дыханием.
Ни одна вода никогда не была такой чистой и сладкой на вкус. Но ничто и никогда не сравнится со вкусом Ахмьи.
Только закончив, он отпустил ее подбородок и убрал руку, протягивая ей каменную чашу.
Ради нашего будущего, кирани викейши.
Ахмья уставилась на него, когда взяла предложенный камень и подняла его, чтобы он наполнил его. Она быстро поднесла его к губам, сделала три глотка и поставила
на валун, вероятно, сильнее, чем намеревалась, судя по тому, как она поморщилась.
Жвалы Рекоша приподнялись, и он склонил голову набок.