Как вдруг он резко тянет за поводья, заставляя лошадь не то, что остановиться, а встать на дыбы.
Ну-ну, прости, ворчит он виновато и спешивается.
Что-то не так И теперь причиной этому чувству уже не является его к Вилли неприязнь.
С другой стороны, придираться к своеобразным следам, что идут мимо тропинки, разве можно в подобном месте? Мало ли что, быть может, просто Вилли забил кабана или лань, да протащил тушку к сараю?
Только вот следы относительно свежие, а вокруг не намёка на разделывание мяса или ещё какие приготовления.
Впрочем и Карсон, сам от себя не рад, закатывает глаза что за придирки?
А ноги сами собой ведут его к тому жутко-неприятному месту. Уже и видны чёрные щели над дощатой дверцей сарая. Рука едва не тянется к тяжёлому засову Карсон имеет право осмотреться здесь, он, как ни как, на службе, верно?
Но шаги за спиной заставляют его помедлить и обернуться.
Доброго дня.
Вилли не отвечает на его приветствие. Он глядит на Карсона своими светлыми, маленькими глазами и кривит побледневшие отчего-то губы.
Что-то не так? наконец бросает он и сплёвывает себе под ноги.
Да всё сейчас не так, время такое, отвечает Карсон как-то растянуто, и будто бы насмехаясь над чем-то.
Что явно злит Вилли ещё сильнее.
У меня всё впорядке.
Тогда зачем спрашивал? изгибает Карсон бровь.
Что спрашивал? не понимает его недалёкий собеседник.
Что не так, не может остановить себя Сон и напоминает ему вопрос.
Где? переспрашивает Вилли.
И Карсон понимает, что, видимо, напрасно успел его в чём-то заподозрить.
Единственное, в чём можно обвинить Вилли, это в самомнении. Иначе как он мог поверить, что Женя достанется ему?
Нет,
Сон едва заметно качает головой, отгоняя от себя эти мысли, надо заканчивать
И в деревянности. Ещё Вилли можно обвинить в этом. Ведь он абсолютный, породистый, настоящий дуб.
Поэтому Карсон, молча, седлает свою лошадь и собирается уже покинуть это неприятное место с его странным хозяином, как до слуха его доходит странный глухой стук. Как если бы в сарае и правда была тушка зверя, подвешенная за лапы и раскачивающаяся из стороны в сторону, ударяясь об одну из стен на ветру.
Только вот ветви деревьев так громко начинают шуметь, что вмиг заглушают собой все прочие звуки.
Всего хорошего, бросает Вилли, провожая Карсона цепким взглядом.
Он кивает в ответ. А сам замечает в траве под кустом шиповника, как раз рядом со странными следами, обрывок светлой ткани в горошек. Ну точно такой, из какой было сшито платьице пропавшей девчушки
Сон отводит взгляд, не желая показывать, будто заметил нечто важное. Пусть Вилли думает, что он просто проезжал мимо и благополучно оставил его в покое. А сам Карсон дождётся, пока лесоруб покинет это место и тогда уже проверит, не держат ли в сарае несчастную девчонку.
Лучше сделать это без лишнего шума. Пока что.
Пока не убедится, жива ли пропажа. Чтобы в случае чего, если завяжется между Соном и Вилли битва, ей не навредили.
Главное, чтобы лесоруб не вздумал отправиться к «своей невесте». Карсон, пока не избавится от подозрений, не потерпит его и близко с Женином домом!
Но, затаившись в ближайших зарослях так, чтобы его не было заметно с дороги, Сон замечает, как Вилли отправляется к ней
Наверняка к ней! Что ещё может быть в той стороне?
Ладно, успеем шепчет он сам себе, направляя Аду назад к тому тёмному, большому и покосившемуся сараю. Опередить бы Ну да ничего, ничего.
Он спрыгивает с лошади и спешит, отбрасывает тяжелый засов с двери, распахивает её, будто выпуская на белый свет царящую внутри тьму, и застывает на месте. В совершенной, совершенной растерянности.
Увидел Сон не то, что ожидал, но при этом не менее страшное.
Глава 38. Платье - ответственность мужчины
А в небесном городе тем временем великан любезно проводит Женю сквозь многочисленные просторные комнаты. И всё вокруг там золотое, стеклянное или бирюзовое, блестящее и залитое солнцем. И только большой круглый зал, потолок которого подпирают высокие серые колонны, выглядит мрачным и каким-то затхлым. А ещё пустым. Не мебели резной, не статуй, не ковров и прочих вещей, которые Женя видела в других помещениях, лишь высокий выступ посередине. И толстая, с мужскую руку, тяжёлая чёрная цепь на полу.
И звериные сильные лапы Чёрные, с белыми носочками и стального цвета а может и не просто цвета когтями.
И две чёрных головы с белыми левыми ушами на одном двухметровом теле.
Двуглавый пёс бьёт хвостом-палкой при виде великана и скалится, бросая косые взгляды на Женю.
И когда он скалится, между клыков его становится заметна лисья тёмная мордочка.
Не сожрал, значит, может выплюнуть, тянет великан, замечая это.
Боже, Жене уже начинает казаться, что предназначение Джека влипать в неприятности и пугать её своей скорой кончиной!
Фу! паникует она. Брось! Скажи, бросает отчаянный взгляд на великана, скажи ему Джек, беги оттуда!
Но Джек лишь жалобно тявкает, ведь челюсти одной из морд сжимаются крепче.
Великан хохочет.
Во глупая девка, чего испугалась? Малыш просто играется!
У Жени заходится сердце и будто сейчас остановится, в груди так больно колет, словно