Рис проверяет время на телефоне.
Когда приходит ваш брат?
Торренс прислоняется к стойке бара.
У него выходной, но завтра он будет с самого утра.
Что ж, здесь мы закончили, Рис благодарит Торренса за уделенное время, и мы покидаем «Тики-Хайв».
Думаю, это все, что мы сможем вытянуть из братьев, говорю я. Пора снова допросить бойфренда. Мне не терпится узнать, что думала Джоанна о своей работе.
Займись этим, отвечает Рис, пока мы идем по променаду. Сделай подробные заметки. А мне нужно отметиться в Куантико.
Ты улетаешь?
Он поджимает губы.
К сожалению, придется. Хотя мне совершенно не хочется оставлять тебя здесь одну хоть на день.
Ты беспокоишься из-за записки? интересуюсь я.
Он надевает купленные в сувенирном магазине отеля очки, защищаясь от солнца и моего взгляда.
Почему бы тебе не полететь со мной? Официально познакомишься с командой. Я могу достать тебе пропуск посетителя.
Я пришла к выводу, что в случае с Рисом больше внимания следует уделять тому, что осталось несказанным.
Разве я когда-то выказывала такое желание?
Он улыбается. Ответ: нет. Он знает, что я не самый общительный человек.
Я могла бы навестить родителей, выпаливаю я. Слова просто вылетают у меня изо рта. Я пытаюсь сделать невозмутимое лицо, чтобы не показать, насколько мне некомфортно от собственного заявления.
Я не сомневаюсь, что он видит меня насквозь, но большинство людей чувствуют себя неуютно, возвращаясь в дом детства. В моем случае, по целому ряду причин. Я всегда считала, что поступив в колледж и уйдя из дома начав все сначала я смогу избежать навязчивых воспоминаний об Эмбер, которые все еще нависают над семьей, как грозовая туча.
Мои родители навещают меня в Миссури и иногда берут с собой тетю. Если не считать этого, то за последние пятнадцать лет я почти ее не видела. Мы с успехом друг друга избегаем. Это к лучшему, ведь я все еще вижу боль в ее глазах, когда она смотрит на меня, как будто ищет Эмбер где-то внутри и не находит Что ж, некоторые вещи лучше не трогать.
Сомневаюсь, что Рис мне верит. Даже когда он убедил меня вернуться на причал «Док-Хауса», чтобы попытаться разворошить мои похороненные воспоминания, я не заезжала к родителям.
Хорошо, соглашается Рис. Хочешь я отвезу тебя, прежде чем уеду в аэропорт?
Мы подходим к арендованной машины, и я жду, когда он отопрет дверь.
Все в порядке. Я поеду на Убере. А пока останусь в отеле. Поработаю над делом.
На его лице вновь появляется это неуверенное выражение. Это из-за упоминания об отеле, ведь автор записки знает, что я остановилась там. Но он все-таки кивает и садится в машину.
Оставайся в моей комнате, говорит он.
Я без споров соглашаюсь. Это лучше всего должно было подсказать ему, что я не собираюсь видеться с родителями, пока его не будет.
Наша встреча не похожа на приветствие старых друзей объятия, улыбки и счастливые слезы. Мы двое незнакомцев.
Посты в соцсетях, которые я время от времени просматриваю, не отражают настоящую личность, поэтому я понятия не имею, каким человеком она стала. Я понятия не имею, зачем вообще выследила ее, кроме того, что поддалась порыву отследить эту историю до конца.
Все, что я знаю наверняка, это то, что я не могу перестать смотреть на ее живот, пока она сидит напротив. Она здорова и вынашивает здорового ребенка. И она сияет тем самым сиянием беременности, о котором все говорят. Беременность очень ей идет.
Сияние, говорит Кэмерон, обмахиваясь рукой. Ой, да ну тебя. Это у меня пот от жары выступил. Такой знойный блеск. Она смеется, но я слышу нотку беспокойства в хриплом голосе.
Я не должна была приходить. Но так как парень жертвы все еще не вернулся в город и не брал трубку, я сказала себе, что у меня есть время и что это должно произойти.
Но мне не следовало врываться в ее счастливую жизнь. Для нее я болезненное воспоминание, которое она очень старается забыть. Но все же есть кое-что, что не оставляет меня в покое, и я не могу это игнорировать.
Я должна знать фраза, написанная мной вчера, была художественным вымыслом? Или реальными воспоминаниями?
Так ты получила степень? спрашивает она, пытаясь оживить разговор.
Мы сидим в патио. Сверху на перголе вмонтированы большие вентиляторы. Балки задрапированы прозрачной белой тканью. Когда я позвонила договориться о встрече, то едва расслышала, как она выдавила «да», настолько громко стучало мое сердце.
Я достала ее номер больше года назад.
Я не закончила университет, признаюсь я с натянутой улыбкой. Теперь я пишу.
Оу, она кивает. Что пишешь?
В висках пульсирует тупая боль, словно я обезвожена. Я не умею вести светскую беседу. Встреча с ней уже причиняет слишком много горя.
Кэм, я пришла сюда спросить тебя кое о чем.
Атмосфера вокруг нас меняется, накаляясь. Я могу распознать ее тревогу по тому, как она разворачивает ступни в сторону раздвижной стеклянной двери, уже готовая сбежать. Она кладет руки на живот, как бы защищая ребенка от моего присутствия, моего ужасного прошлого или, может быть, пытаясь успокоиться.
Я не знала точно.