Полагаю, нужно кое-что здесь изменить, обронил Трэвис и, словно прочитав мысли Риса, провел рукой по русым волосам. Хотя, возможно, жить здесь дальше мне не придется.
Рис расправил плечи.
Ладно, думаю, тебе пора выложить мне все по порядку.
Трэвис кивнул.
Хочешь бренди или еще чего-то?
Нет, спасибо.
Рис сел на рубиновый диван, а Трэвис занял кресло напротив и вздохнул:
Все началось с дневника. Ты помнишь, я вел его, когда мы дислоцировались в Крыму
Конечно.
Рис действительно помнил, как его друг часами просиживал с раскрытым блокнотом в кожаной обложке на коленях, записывая свои размышления по поводу происходящих событий.
Демобилизовавшись, продолжил Трэвис, я сразу направился в Лондон. Пытался устроиться на работу в какую-нибудь газету, но места не нашел. И только совсем недавно получил предложение от «Таймс». Пока я был здесь, я Достаточно сказать, что
я не смог противостоять чарам графини Сандхерст. Конечно, потом я пожалел, но порой мы не в ответе за то, что происходит.
Ты слишком долго был в отъезде. И если дама проявила инициативу, то, ясное дело, ты не смог отказаться.
Я тоже так думаю. Муж Каролины не обращал на нее никакого внимания. Она искала мужской компании, а у меня давно не было женщины. Некоторое время мы встречались. Я пару-тройку раз обмолвился о дневнике.
И?..
Рис не понимал, к чему клонит друг. Он вел дневник. Ну и что?
Ее муж как-то приехал домой раньше времени и застал нас вместе. Он пришел в бешенство. Похоже, он случайно слышал, как я говорил о дневнике. Мы прекратили встречаться, но Сандхерст никак не мог успокоиться. Он начал копаться в моем прошлом и обнаружил, что моя мать родом из России. Он знал, что я говорю по-русски и что я воевал в Крыму. Граф отправился к властям и заявил, что подозревает меня в шпионаже.
В шпионаже? хмыкнул Рис. Абсурд! Ты дрался там как черт. Потерял при Балаклаве руку, когда спасал мне жизнь. Одного этого достаточно, чтобы снять с тебя подобные обвинения.
Я тоже думал, что мой послужной список говорит сам за себя. Но видимо, я ошибся.
Рис лишился дара речи. Если он в чем-то и был уверен, так это в том, что Трэвис лояльный подданный Англии.
А что стало с дневником?
Трэв глубоко вздохнул.
Хуже быть не может. На прошлой неделе ко мне пришли люди из военного ведомства. Они провели в доме обыск. Дневник лежал на столе у меня в кабинете. Мне и в голову не приходило его прятать. Его конфисковали.
Рис пристально посмотрел на друга:
Скажи, а там было что-то, чего не должно было быть?
Трэвис отвел взгляд и поправил на носу очки.
Все, что я видел, все, что знал, находило отражение на тех страницах. Я хотел стать журналистом. Думал, дневниковые записи пригодятся мне в моей будущей работе.
Проклятие!
Похоже, меня подозревают в государственной измене, Рис. Поэтому я и не стал ничего описывать в письме. Поэтому мне и нужна твоя помощь.
Трэвису точно нужна была помощь, любая, какую он мог найти.
Кто ведет расследование?
Полковник Малкольм Томас из иностранного ведомства. Говорят, они с лордом Сандхерстом друзья.
Час от часу не легче!
Знаю.
Трэв ссутулился.
Больше ничего не можешь мне сказать, дружище?
Пока ничего.
Рис встал с дивана.
Моя жена и я
Твоя жена? Трэвис вскочил с кресла. Ты женился?
Рис кивнул:
На Элизабет.
Насколько я помню, ты познакомился с ней, когда был в Брайервуде.
Да, ты рассказывал мне о ее не слишком порядочном девере, но я думал, что ты
Это длинная история. Как ты говоришь, мы не всегда в ответе за то, что происходит. Место, где мы сейчас живем, называется Холидей-Хаус. Это близ деревни Хайгейт на Хэмпстед-Хит. Если я тебе понадоблюсь, пришли мне туда записку.
Трэвис даже улыбнулся:
Значит, ты все-таки женился на ней! Я всегда думал, что ты ее по-прежнему любишь. Нужно испытывать очень сильные чувства к человеку, чтобы столько лет его ненавидеть.
Возникли непреодолимые обстоятельства, проворчал Рис. Холлоуэй по-прежнему опасен. Я обещал ее защитить, так что выбора у меня не было.
На губах Трэвиса появилась понимающая улыбка, но вслух свои мысли он благоразумно не выразил.
Поздравляю.
Рис ничего не ответил, как и не сказал приятелю, что еще не осуществил брачные отношения. И что считает дни до конца недели. И что каждая ночь рядом с ней растягивается в вечность.
Хорошо, попробую что-нибудь разузнать, пообещал он. Но думаю, что одних обвинений Сандхерста достаточно, чтобы возбудить дело против тебя. Наверняка за этим стоит что-то еще
К сожалению, я сам ничего больше не могу сделать. Я пообещал не покидать дом, пока все не выяснится. Но очевидно, моего слова мало. Они поставили у дома круглосуточную охрану.
Рису это не понравилось. Он похлопал приятеля по плечу:
Я сразу сообщу тебе обо всем, что выясню.
Выйдя из дома и сев в экипаж, Рис задумался над положением Трэвиса и пожалел, что не имеет возможности ознакомиться с содержанием дневника. Предателей в этой стране вешали. Нельзя допустить, чтобы подобное случилось с его другом.