Доминго чуть не подавился и побледнел, услышав этот оскорбительный намек.
Нет! вскричал он, выплевывая манго. Во имя Божьей Матери, не говори мне такое! Он запустил унизанную кольцами руку в свою черную кудрявую шевелюру и укоризненно взглянул на капитана. Рэнсом пожал плечами, продолжая всматриваться в горизонт, а Доминго, успокоившись, облокотился о поручни мостика. На «Красном Льве» содомитов не было: подобранный самим Рэном экипаж гарантировал это.
Тебе нужна женщина, Рэн.
Ты уверен, Авилар?
Да, да, подтвердил Доминго, искренне желая дать капитану добрый совет. В чем дело? Он отрезал второй ломтик манго. Вот уже четвертую ночь ты приходишь на вахту в состоянии как бы это выразиться полной готовности.
Твоя забота весьма трогательна, Доминго, сухо отозвался Рэн.
Может, найти тебе женщину, мой друг? Он вертел манго в руке. У меня есть кое-кто на примете.
Обойдусь и без твоей помощи, Синяя Борода. То, что испанец упорно продолжал развивать эту тему, раздражало Рэна.
Доминго приготовился услышать новое оскорбление, но капитан молчал. Пожав плечами, он добавил:
Мне просто нравится женское общество, вот и все.
Рэн усмехнулся, смерив его взглядом:
Все, что тебе нравится, Дом, это спать с любой девицей, готовой раздвинуть ножки. Могу поспорить, что ты оставляешь по наследнику в каждом порту. В голосе Рэна звучала горечь. Тебе не понять, что общество женщины доставляет бескорыстное наслаждение.
Сознавая, что пора прекратить разговор на щекотливую тему, Доминго Авилар вонзил нож в манго и насмешливо взглянул на капитана. Даже риск быть посаженным за наглость на цепь не остановил Доминго.
А как та темноволосая нимфа, перед которой все мужчины готовы пасть на колени? Что, капитан? Водрузив блюдо на голову, он пошел вниз по трапу. Ты не хотел бы приятно провести с ней время?
«Нимфа, дух. Удачное сравнение, подумал Рэн, особенно после сегодняшнего».
Вот я бы не прочь, дерзко заявил Дом, и Рэн бросил ему вслед свирепый взгляд. Доминго усмехнулся: этот англичанин явно неравнодушен к маленькой сеньорите. Доминго нравилось, что этот несгибаемый человек впервые за время своего изгнания проявил чувства, свойственные обычным людям.
Магриб. Порт Триполи
Sib nee finah lee! Аврора извивалась в руках Ахмеда. Отпусти меня, или горько пожалеешь об этом.
Придержи язык, женщина, пока я не отрезал его. Торговец, ругаясь, тащил Аврору к фургону. Она упиралась изо всех сил, думая, с каким наслаждением оскопила бы этого мерзавца. Он снова яростно дернул ее, предупредив: Мой господин будет очень недоволен твоим неповиновением.
Сквозь прозрачную вуаль Аврора разглядела женщин, сидевших в повозке и охраняемых мужчинами с кривыми саблями. «Неужели опять?» подумала она в отчаянии. Юноша, которому Аврора заплатила за то, чтобы он отвел ее на корабль, продал девушку этому вонючему торговцу. Просто несчастье,
ведь ей так хотелось покинуть эту землю!
Аврора снова попыталась освободиться от толстых пальцев, впившихся в ее запястье. Тогда мужчина заломил ей руку за спину. Боль пронзила девушку до самого плеча, когда он прижал ее к своей тучной груди. Изо рта у него так воняло, что Авроре стало дурно.
Будь попокладистей, ухмыльнувшись, сказал торговец. Женщине подобает быть нежной, мягкой и молчаливой. Пошире расставляй ноги и согревай его диваны; тогда, возможно, станешь любимой наложницей моего господина.
Вцепившись в свою кожаную сумку, Аврора дрожала от ярости: ей уже надоело быть предметом обмена и купли-продажи. Если бы она не потеряла Шокаи во время бегства, эта жирная свинья не посмела бы так разговаривать с ней. Он принял Аврору за продажную женщину, поскольку ее не сопровождал никто из родственников.
«Их обычаи не мои». Аврора, изловчившись, ударила его коленом в пах. Ее удар не произвел желаемого эффекта на жирного Ахмеда он только поморщился и тут же отвесил девушке пощечину. Она пошатнулась, едва устояв на ногах.
Аврора шла медленно, очень медленно, и Ахмед хмурился, пытаясь разглядеть ее лицо под сеткой вуали и размышляя, не слишком ли перестарался и не испортил ли товар. Он бы убил ее, если бы не боялся потерять хоть один динар из того, что надеялся получить за эту женщину. Иностранки были здесь редкостью и стоили дорого; его господин хотел, чтобы одна из них разделила с ним ложе. А эта, ко всему прочему, девственница.
Он нутром чуял это.
Не обращая внимания на боль от удара, Аврора прикрыла глаза и постаралась собраться с мыслями. Жирный Ахмед явно нуждался в хорошей ванне и в уроке вежливого обращения с шотландками.
Черные глаза Ахмеда расширились от удивления, когда он заметил, что шнурки его плаща вдруг развязались сами собой. Его лицо исказил ужас, когда плащ соскользнул с плеч, как бы снятый невидимой рукой. Охваченный паникой, он еще сильнее сжал руку Авроры. Его аккуратно повязанный тюрбан сполз набок; шнур, державший и украшавший его, упал, и яркая материя развернулась и затрепетала на ветру.
Отпустив руку Авроры, Ахмед попытался удержать тюрбан и вышитый пояс, тоже сползавший с его бедер. Девушка, воспользовавшись свободой, помчалась к базару. Ахмед вцепился в сползающие панталоны и велел своим людям нагнать и вернуть беглянку, пригрозив отрубить им пальцы.