Роберт, произнесла она дрожащим голосом, едва сдерживая слезы.
Он поднес ее руки к губам и поцеловал их.
Не нужно слов, василек мой. Только поцелуй на счастье.
Она обвила его шею руками, притянула к себе и постаралась вложить в свой поцелуй всю любовь, какую она к нему испытывала, но тут подошел Алек и позвал его к месту дуэли. Она чувствовала, как слезы горячим потоком текут по щекам, пока она старалась впитать его в себя, ощущая вкус коньяка на его языке, запоминая шелковистость его черных волос и колючую кожу щек, целые сутки не знавших бритвы. Он оторвался от нее, взял в ладони ее лицо и нежно прошептал:
Вы моя леди, и я дерусь за вашу честь.
И он ушел, вырвавшись чуть ли не грубо из ее объятий.
Бел зажала рот рукой, чтобы не закричать, и смотрела ему вслед, дрожа всем телом. Такое короткое слово «леди» он не мог не знать, что для нее оно значит очень многое.
Роберт пошел туда, где ждал его Долф. Лорд Алек подошел к Бел, положил ее руку себе на локоть и отвел к карете.
Она и представить себе не могла, что этот белокурый ангел может держаться столь хладнокровно в такую минуту.
С Робертом все будет хорошо, мисс Гамильтон, уверяю вас. Он слишком озабочен тем, чтобы Джек не унаследовал его титул.
Роберт и Долф с пистолетами в руках стояли спиной друг к другу на маленькой поляне, когда первый кровавый луч солнца пробился сквозь листву черных деревьев.
Бел начала читать молитву.
Лорд Колдфелл, опираясь на палку, ковылял к дуэлянтам, потому что был удостоен чести бросить свой белый платок, подавая тем самым сигнал к началу поединка. Стоя на краю поляны, он держал платок в костлявой руке и ждал.
Секундант Долфа подал знак, и противники начали расходиться, отсчитывая по двенадцать шагов.
Наконец Долф и Роберт, повернувшись друг к другу боком, одновременно подняли пистолеты. Вид у обоих был весьма кровожадный.
Граф бросил белый платок. Бел схватилась за сердце и побледнела. Казалось, прошла вечность, когда шелковый квадрат медленно опустился наконец на мокрую от росы траву.
И в ту же секунду раздались выстрелы. Бел в ужасе смотрела на дуэлянтов, закрыв рот рукой. И вдруг мимо нее промчались врачи.
Он ранен.
На поле чести творился хаос. Полные боли ругательства Долфа наполнили воздух одновременно с криками хирурга. Оба противника лежали на земле. Внезапно обретя способность двигаться, Бел побежала к Хоуку, задыхаясь от ужаса.
Роберт! закричала она.
Белинда!
Он был в сознании, он искал ее глазами среди толпившихся вокруг людей.
Оттолкнув стоящих около него, Бел упала на колени рядом с ним. Хирург стянул с него фрак, чтобы выяснить, куда он ранен. Бел без конца спрашивала, все ли с ним в порядке, а он отвечал, что да, в порядке; она не слышала стонов Долфа и его просьб подойти к нему. Внезапно хирург воскликнул:
Смотрите!
Он вытащил из жилетного кармана Роберта серебряную флягу. Она была сильно покорежена, но именно она остановила пулю. Бел и Роберт изумленно уставились на нее. Невероятно! Он ошеломленно посмотрел на Белинду:
Мне показалось, что выстрел прозвучал как-то не так
Испорченная фляга и отлетевшая при выстреле жилетная пуговица, ваша светлость, потрясенно сказал хирург. Кто-то охранял вас.
Дайте мне взглянуть!
Бел не успокоилась до тех пор, пока не обнажила грудь Роберта и не убедилась собственными глазами, что он ничуть не пострадал разве только на ребре был синяк, оставленный флягой, преградившей дорогу пуле.
Облегченно вздохнув, Бел громко закричала от радости.
Он притянул ее к себе и поцеловал. Солнце уже заливало светом рощицу. Не обращая внимания на врачей и на всех остальных, забыв о приличиях, они самозабвенно и страстно целовались. Наконец Бел оторвалась от него, тихо рассмеявшись, потому что почувствовала, как его плоть шевельнулась под ее бедром.
Ничего себе образец всех мыслимых достоинств,
прошептала она, проведя пальцами по его волосам. Дуэта, куртизанки, контрабандный коньяк. Что сказали бы дамы-патронессы?
К дьяволу патронесс, милая моя! Поехали домой. Они помогли друг другу встать. Роберт обнял ее за плечи, и они медленно направились к его экипажу. С сияющим видом Бел обнимала Роберта за талию, не сводя с него глаз. К ним подошел лорд Алек:
С вашим везением вам нужно играть в карты.
Как там Брекинридж?
Алек бросил взгляд на другой конец поляны.
Вообще-то он умирает. Бел остановилась.
Умирает?
Тут она осознала, что Долф зовет ее, причем так жалобно, что не отозваться на его зов она не смогла. Она нерешительно оглянулась.
Долф лежал на земле в луже собственной крови, опираясь на поддерживающего его друга. Он был смертельно бледен.
Роберт, прошу вас, на одну минуту, попросила она.
Бел, не нужно
Я должна это сделать, твердо сказала она, высвободив руку, и пошла к Долфу.
При виде Белинды глаза его наполнились слезами.
Бел.
Хирург расстегнул на нем жилет и рубашку, чтобы рассмотреть рану на груди. Шрам от когтей медведя заливала кровь. Бел стало нехорошо.
Я не могу умереть, пока вы меня не простите, с трудом произнес он. Я жалею, что засадил вашего отца в тюрьму. Я сделал это потому вы знаете почему. Вот. Он поднял что-то в окровавленной руке. Бел опустилась на колени рядом с ним и взяла из его руки ожерелье с зубом медведя, который однажды чуть не убил его. Я действительно люблю вас, на свой манер.