Прошу прощения, вздохнула Бел. Ты прав я веду себя глупо. Просто я соскучилась по тебе, старый ты чародей. А теперь давай посмотрим, что я тебе привезла. И, быстро вытерев слезы, она направилась к койке, куда слуга Хоука положил подарки. Видишь, папа? Новая подушка и одеяло, бренди и нюхательный табак.
А разве я нюхаю табак, Линда-Бел? Что-то я не припомню! И он засмеялся так, словно его пустая голова это самая смешная вещь на свете.
Хоук, нахмурившись, отвернулся.
Не знаю, папа, но, во всяком случае, ты можешь дать взятку сторожу, угостив его табачком.
Ах, верно! Какая ты умная, дочь моя! А ты, случайно, не принесла мне э-э-э книг, а? спросил он нетерпеливо, точно ребенок, ожидающий подарка в рождественское утро.
Конечно, принесла.
Отец с дочерью закудахтали над тремя новыми книгами, купленными Белиндой, чрезвычайно скучными трактатами, по средневековой и классической истории; Хоук и его лакей обменялись недоумевающими взглядами.
Наконец старик повернулся к нему:
Ваша светлость, почему бы нам не откупорить бутылочку бренди, принесенную Бел, и не выпить по глотку, а?
По его непринужденной, джентльменской манере держаться никак нельзя было подумать, что разговор происходит в тюремной камере, а не в домашнем кабинете Гамильтона.
Хоук вежливо улыбнулся:
Нет, сэр, но я благодарю вас за предложение.
А как вы как вы познакомились с моей дочерью, кстати? спросил Гамильтон.
Наконец-то этого человека заинтересовало что-то, кроме его трактатов!
Если бы его, Хоука, дочь появилась разодетая в пух и прах под ручку с незнакомым мужчиной, он прежде всего спросил бы об этом, после того, возможно, как сбил бы этого мужчину с ног. Хоук приготовился отвечать, но мисс Гамильтон опередила его.
Его светлость сама доброта, папа. Его юная сестра, леди Джасинда Найт, одна из наших учениц, которых я сопровождала в Париж.
Вот оно что, отозвался старик, весело улыбнувшись Хоуку. Как мило.
Хоук наморщил лоб. Разве он называл ей имя своей сестры?
Бел, дорогая, продолжал Гамильтон, а ты и на следующий год будешь преподавать в «Пансионе миссис Холл»?
Хоук вздернул бровь. Преподавать? Белинда старательно избегала его взгляда, беспокойно шагая по камере.
Буду, если понадобится, папа. Я не отказываюсь от работы, но к тому времени мы, конечно, вернемся в Келм-скот. У меня уже накоплена почти вся сумма.
Ах! Верно, верно, ты права. Как удачно! Разве она не умница, мистер то есть ваша светлость?
Хоук смотрел на Белинду, словно видел ее впервые.
Она же, словно почувствовав, что он совсем заблудился в бессмысленном разговоре, пытаясь разобраться в том, чего она никогда ему не говорила, бросила на него взгляд, одновременно предупреждающий и умоляющий.
А вы, ваша светлость, сопровождали девиц в Париж? нерешительно осведомился ее отец.
Разумеется, нет, папа, ответила за Хоука Белинда с упреком, легонько шлепнув отца по руке. Его светлость слишком важная персона, чтобы возить по Европе будущих светских дам.
С нервным смешком, который вовсе не пристал холодной, властной звезде полусвета, она принялась застилать отцовскую койку чистыми простынями, положив сверху новое одеяло и взбив дорогую подушку, набитую гусиным пухом, которую только что купила.
Хоук смотрел на нее, и сердце у него разрывалось от боли. Ведь как, казалось бы, легко отправиться в магистрат и вызволить ее отца из долговой тюрьмы, но он знал, что ни за что не сделает этого.
Для человека с его средствами сумма долга мистера Гамильтона была ничтожна, но этот легкомысленный глупец заслужил тюрьму он должен быть наказан
мне, подумала она. Ты этого не понимаешь, но ты дал мне силы, чтобы справиться с этим».
В следующий раз вы будете меня слушать, проворчал он, стараясь, чтобы голос его звучал упрямо.
Непременно, дорогой. Все, что вы скажете, прошептала она с легкой улыбкой, благодаря Господа за этого человека. «Только позволь мне остаться с тобой».
Глава 9
Он ехал домой из Вестминстера и видел в окно кареты, как дождь и ветер обрушивались на голые деревья. Карета катилась по Пэлл-Мэлл, огонь в чугунных фонарях кое-где погас, и промежутки между ними были такие же темные, как и его путаные мысли.
Париж, «Пансион миссис Холл для благородных девиц» все это действительно существовало или было выдумкой Белинды? И стоит ли ему беспокоиться из-за всего этого?
Мысль о том, что какая-то куртизанка еще недавно занималась воспитанием его и без того своевольной юной сестры, привела его в ужас. Ради Джасинды он обязан узнать правду; вот только он не уверен, что ему хочется знать о мисс Гамильтон больше, чем он уже знает.
Он старался, Бог мой, как он старался сохранить между ними дистанцию, не увлечься ею! Но он чувствовал, что против своей воли втягивается в ее орбиту, словно под действием какого-то огромного космического магнита, которым пользуются женщины, чтобы поработить богатых и знатных мужчин вроде него. Хмуро глядя в окно кареты, по которому косо барабанил дождь, он потирал пульсирующие виски и пытался вспомнить, что ему известно о мисс Гамильтон.